«РусГидро» и «Русал» требуют расторгнуть ДПМ по аварийной Берёзовской ГРЭС «Юнипро»

Крупные потребители Сибири инициировали расторжение ДПМ (гарантирует возврат инвестиций за счет повышенных платежей с оптового энергорынка) на строительство угольного блока №3 на 800 МВт Берёзовской ГРЭС «Юнипро» (подконтрольна немецкой Uniper). Письмо с таким требованием «Системному оператору» (СО, диспетчер энергосистемы), «Юнипро», «Совету рынка» (регулятор энергорынков) и «Администратору торговой системы» (АТС, структура «Совета рынка») 22 марта направил гендиректор Богучанского алюминиевого завода Евгений Рапацевич. Как и Богучанская ГЭС, БоАЗ принадлежит на паритетных началах СП «Русала» и «РусГидро». В Evraz сообщили, что рассматривают возможность подать на расторжение ДПМ по Берёзовской ГРЭС, но решения не приняли. В «РусГидро» и «Русале» на запрос не ответили.

ДПМ, гарантирующий возврат инвестиций, заключали на новую энергостройку все потребители оптового рынка, БоАЗ подписал его по Берёзовской ГРЭС в июне 2015 года. Но поставка мощности с нового блока ГРЭС шла всего несколько месяцев. В феврале 2016 года блок был разрушен при пожаре. Это привело к громким разбирательствам между ФАС, «Юнипро» и СО. В конце января 2018 года ФАС сочла, что «Юнипро» и СО нарушили закон о защите конкуренции, заставив потребителей дольше, чем следовало, оплачивать мощность сгоревшего блока. Потребители за февраль–ноябрь 2016 года заплатили около 950 млн рублей. «Юнипро» и СО оспорили решение ФАС в суде.

Из-за того, что мощность третьего блока Берёзовской ГРЭС фактически отсутствовала на рынке (предполагается, что его восстановят в третьем квартале 2019 года), БоАЗ требует возврата выплаченных средств – всего 43,35 млн рублей с НДС, квалифицируя их как «незаконное обогащение» генкомпании. Если СО, «Совет рынка», АТС и «Юнипро» откажутся расторгнуть ДПМ и вернуть деньги, БоАЗ намерен обратиться в суд, говорится в письме.

В «Юнипро», СО и «Совете рынка» подтвердили получение претензии, но пока не сформировали позицию. В СО уточнили, что аналогичных требований от других потребителей пока не поступало. «Документ строится на тех же аргументах, что и решение ФАС, которое сейчас обжалуется СО в суде», – прокомментировали в компании. В Минэнерго не считают возможным расторжение ДПМ. Директор «Сообщества потребителей энергии» Василий Киселёв отмечает, что ДПМ изначально созданы с перекосом в пользу поставщиков и «не предусматривают симметричных прав для потребителей вплоть до абсурдной обязанности оплачивать мощность сгоревшего оборудования». По его мнению, требование о расторжении ДПМ – «хороший пример восстановления баланса интересов».

Управляющий партнер «УК Право и Бизнес» Александр Пахомов говорит, что в ДПМ не предусмотрена возможность расторжения покупателем при недопоставке мощности, поэтому БоАЗ ссылается на общие нормы гражданского права. По словам юриста, случаев расторжения ДПМ в суде по инициативе покупателя не было, этому препятствует и СО во избежание «череды неконтролируемых расторжений ДПМ», что нарушит основной принцип договоров – гарантированный возврат инвестиций. «Единая энергосистема устроена так, что потребитель в любом случае получит мощность от других генераторов, основной вопрос в её цене, – говорит господин Пахомов. – Факт исполнения обязательств по поставке потребителю мощности подтверждается инфраструктурой рынка. Совокупность этих факторов позволяет говорить о том, что судебная перспектива у спора «Юнипро» и БоАЗа минимальна».

Коммерсант