РСПП просит признать платежи по ДПМ ВИЭ, АЭС и ГЭС «зелёными», но идею вряд ли признают в ЕС

«Российские компании уже сейчас осуществляют большой объём платежей, основным фактическим направлением которых является декарбонизация. Но эти платежи, хотя и являются, по сути, углеродным сбором, формально имеют другую правовую природу», – пишет г-н Шохин.

В качестве примера он приводит обязательные платежи («по сути, надбавки») на оптовом энергорынке, за счёт которых в стране строится низкоуглеродная генерация. Речь идёт о договорах на поставку мощности (ДПМ), гарантирующих инвестору стабильную доходность и возврат вложений (помимо ГЭС, АЭС и ВИЭ по таким договорам также строят и ТЭС). В рамках этого механизма, по оценкам союза, российские компании – потребители электроэнергии заплатят до 2035 года более 8 трлн рублей. Это можно считать целевой платой за снижение выбросов парниковых газов, пишет Александр Шохин.

Платежи только в рамках ДПМ ВИЭ в пересчёте на снижение выбросов к 2035 году, по оценкам РСПП, достигнут €55 за 1 т СО2. Цена 1 т СО2 на крупнейшей в мире европейской бирже по торговле квотами на выбросы (EU ETS) в конце декабря приближалась к €80 (в середине месяца доходя до €88,88).

Другие предложения РСПП, направленные в правительство:

· дифференциация углеродного регулирования для разных отраслей;

· переоценка поглощающей способности лесов (объём поглощения недооценён в 2–3 раза);

· применение принципа технологической нейтральности: снижение выбросов наиболее оптимальным с экономической точки зрения способом без продвижения конкретных технологий;

· введение регулирования только в отраслях, наиболее уязвимых для трансграничного углеродного регулирования ЕС;

· господдержка энергоперехода в виде налоговых льгот и госсубсидий, в результате чего должны появиться «целые отрасли и типы технологий» (улавливание, хранение и утилизация СО2, водородная энергетика, накопители энергии и др.).

До этого в энергетике за введение отечественных механизмов декарбонизации (подтверждения зелёного характера выработки) наиболее активно выступала «Интер РАО». Компании это требуется для того, чтобы снизить риски дополнительных платежей при введении в ЕС с 2026 году трансграничного углеродного регулирования (ТУР) при экспорте электроэнергии, пишут «Ведомости».

«По сути, действительно можно попробовать отнести такие ДПМ к обязательным климатическим платежам, – заявила «Ведомостям» руководитель блока трейдинга, член правления «Интер РАО» Александра Панина. – Но сложность состоит в оформлении конструкции такого платежа и его обосновании перед ЕС для признания в рамках ТУР. Ведь по смыслу только нагрузка по снижению собственных выбросов, оплата квот на выбросы или прямой налоговый платёж могут быть признаны исключениями».

«Переклассификацию» объёма обязательных платежей в сборы для декарбонизации, по мнению г-на Шохина, необходимо провести и в других отраслях. Речь может идти о плате за негативное воздействие на окружающую среду из-за выбросов метана, об акцизах на бензин и дизтопливо, о штрафах за сверхнормативное сжигание попутного газа и т. д. «По различным экспертным оценкам, средний размер эффективной ставки платы за выбросы парниковых газов в РФ по разным отраслям уже сейчас может достигать €10–20 за 1 т СО2-эквивалента», – указывает глава РСПП.

Представитель объединения не смог пояснить газете методику оценки, а также не назвал общий размер платы за выбросы СО2, который бизнес уже перечисляет в виде подобных платежей. При этом Институт проблем естественных монополий (ИПЕМ) приводит более скромные цифры: по его данным, плата за углерод в России в доковидном 2019 году составляла $9–10 за 1 т СО2 с учётом акцизов на топливо и ДПМ. А ежегодный платёж по ДПМ ВИЭ, по оценкам Vygon Consulting, эквивалентен углеродному налогу в размере $1 на 1 т СО2-эквивалента.

Сейчас в федеральный бюджет поступает 25,1% доходов от акцизов на топливо, а 74,9% идут в бюджеты регионов, и это скорее инфраструктурный, чем экологический сбор. Акцизы направляются на строительство дорожной инфраструктуры (в региональные дорожные фонды и нацпроект «Безопасные и качественные автодороги»), поступления в 2021 году составят более 0,8 трлн рублей.

Предложения бизнеса заслуживают внимания, но убедить зарубежных партнёров учитывать эти платежи, в том числе в рамках ТУР, вряд ли получится, считают опрошенные «Ведомостями» эксперты.

«Платежи по ДПМ обязательны, доступных способов их избежать, кроме ухода с оптового энергорынка, нет. А значит, никакого стимулирования декарбонизации с точки зрения промышленного потребителя эти платежи не несут», – подчёркивает аналитик по энергетике «ВТБ капитала» Владимир Скляр.

Спорными предложения, связанные с ДПМ, считает и руководитель группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимир Горчаков.

«Плата за выбросы СО2 – это, как правило, мера, направленная на повышение энергоэффективности предприятий – потребителей энергии (а не производителей – ред.)», – поясняет он. Такой же неоднозначной мерой г-н Горчаков называет и учёт различных сборов и штрафов за негативное воздействие на окружающую среду. По его словам, для начала надо отделить платежи, связанные с выбросами парниковых газов, от прочих загрязнителей.

«Снижение выбросов СО2, к которому приводят ДПМ, будет учтено при определении базового уровня выбросов, – соглашается партнер Vygon Consulting Алексей Жихарев. – А внедряемое климатическое регулирование направлено именно на стимулирование новых инвестиций и новых эффектов».

По мнению Владимира Скляра, бизнес пытается «минимизировать углеродную финансовую нагрузку» без создания реальных стимулов снижения выбросов. «За рубежом вообще и в рамках ТУР в частности такая плата не будет признаваться аналогом многочисленных национальных систем сбора платежей за выбросы СО2», – уверен он.

В свою очередь, советник юридической компании Bryan Cave Leighton Paisner Russia (ранее Goltsblat BLP) Екатерина Верле возражает: «Хотя механизм оплат в рамках ДПМ навязан потребителю, эти платежи, безусловно, ведут к сокращению выбросов парниковых газов». А партнёр группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ Владимир Лукин напоминает, что предложения РСПП «соответствуют практике многих европейских стран, где в углеродный сбор трансформированы некоторые экологические и энергетические платежи».

Риски того, что экологические платежи не будут признаны в ЕС, неизбежны для всех торговых партнёров Евросоюза независимо от того, есть у них аналог EU ETS или нет, считает заместитель гендиректора ИПЕМ Александр Григорьев. Причина, по его словам, прежде всего в том, что механизм ТУР создаётся как протекционистский для поддержки европейской промышленности.

Эксперты АКРА и ИПЕМ также обращают внимание на вторую часть предложений бизнеса, не связанную с зачётом экологических сборов и штрафов в качестве платы за декарбонизацию. В первую очередь, они согласны с необходимостью переоценки поглощающей способности российских лесов и введения дифференцированного подхода по предельному объёму выбросов СО2 для разных отраслей, а также налоговых льгот для стимулирования энергоперехода.

«Второе наше преимущество – это лидерство в технологиях ГЭС и АЭС. Поэтому нужно отстаивать принцип технологической нейтральности (при реализации климатических целей – ред.). А то окажется, что солнечные и ветровые электростанции – зелёные, а АЭС, где у «Росатома» неоспоримое мировое лидерство, – нет», – добавляет г-н Григорьев.

Ведомости