МЭР «пока снял с обсуждения» вопрос о достижении РФ углеродной нейтральности

«Сейчас вопрос о нейтральности, поскольку это вопрос, который может повлечь сильные последствия, пока его сняли и досчитываем те варианты, которые есть», – сказал он.

Как сообщалось ранее, в конце сентября Минэкономразвития направило в заинтересованные ведомства проект стратегии низкоуглеродного развития РФ до 2050 года, сократив количество возможных сценариев с четырёх в августовской версии до двух – инерционного и целевого (интенсивного). При этом целевой сценарий стратегии в частности предусматривал достижение РФ углеродной нейтральности к 2060 году, а возможно и ранее. «Достижение углеродной нейтральности предполагается к 2060 году, а с учётом структурных сдвигов в экономике возможно и ранее. Реализация сценария приведёт в 2050 году к сокращению нетто-выбросов парниковых газов на 79% от уровня 2019 года и на 89% от уровня 1990 года», – говорилось о целевом сценарии в проекте стратегии, с которой ознакомился «Интерфакс».

Представитель Минэкономразвития на вопрос о планах достижения углеродной нейтральности РФ к 2060 году, ещё раз подчеркнул, что «сейчас вопрос о нейтральности вообще не обсуждаем». По его словам, проект стратегии уже внесён в правительство, идёт его доработка, которую планируется завершить до конца октября.

«У нас стратегия до 2050 года. Мы точно понимаем, что к 2050 году не станем углеродно нейтральной страной», – подчеркнул он.

«Сейчас тот набор технологий, который предложен, в том числе ведомствами – часть из них очень дорогие и работаем над тем, чтобы максимально снизить издержки в экономике и максимально доиться снижения выбросов самыми эффективными технологиями», – добавил он.

По его словам, сейчас диапазон оценок стоимости стратегии – от 40 до 50 трлн рублей до 2050 года, но это общие цифры, которые предусматривают в том числе реализацию уже утверждённых планов компаний.

«Значительная часть этих денег – это не дополнительные инвестиции, а те инвестиции, которые будут идти, например, в рамках реализации энергетики, в том числе в связи и с нашими механизмами ДМПов, механизмами развития атома и так далее. Часть инвестиций будет вестись предприятиями, которые будут обновлять свои производственные фонды, и они уже это делают. Сейчас внимательно смотрим, чтобы форсированная климатическая повестка была разумной, не было каких-то решений, которые приводили к большим и неэффективным инвестициям, потому что в конечном итоге все эти инвестиции так или иначе лягут на потребителя. И вот этот пример – ситуация на европейском топливном рынке – это последствие как раз форсирования климатической повестки, когда вывели угольные станции и альтернатива газу существенно снизилась», – пояснил представитель Минэкономразвития.

Как сообщалось, в проекте стратегии Минэкономразвития от конца сентября отмечалось, что целевой (интенсивный) сценарий «рассматривает инструменты углеродного ценообразования в качестве дополнительно драйвера технологического обновления экономики».

«При выборе механизма ценового регулирования выбросов парниковых газов (система квотирования выбросов парниковых газов, внедрение нормативных требований по обязательному применению и стимулированию внедрения технологий с низкими показателями выбросов парниковых газов и высокими показателями энергоэффективности, корректировка НДПИ) применительно к наиболее неэффективным углеродоёмким отраслям экономики будут учитываться результаты экспериментов по установление специального регулирования выбросов парниковых газов в отдельных субъектах РФ», – говорилось в документе.

В проекте документа также отмечалось, что целевой сценарий разработан «исходя из предпосылок, что между странами-членами Парижского соглашения будут достигнуты договорённости, обеспечивающие использование механизмов Парижского соглашении».

В частности, речь идёт о признании коллективной цели Парижского соглашения (углеродная нейтральность во 2-й половине XXI века); возможности каждой страны самостоятельно определять траекторию сокращений и национальный вклад в коллективную цель; технологической нейтральности мер: недискриминация результатов сокращений и поглощений (в т.ч. от проектов в атомной и гидроэлектроэнергии); взаимном признании необходимости совершенствования оценок поглощающей способности природных экосистем, включая леса; признании российской архитектуры климатического регулирования, включая таксономию и систему верификации результатов «зелёных» проектов.