«ВТБ Капитал» оценил влияние возможной платы за выбросы CO2 на экономику генераторов РФ

Аналитики «ВТБ Капитала» сделали первую попытку оценить влияние на электроэнергетические компании возможного введения квот на выбросы СО2 в России. На фоне введения углеродного налога в ЕС (CBAM) подавляющее большинство экспертов считает, что все крупные экономики вынуждены будут со временем внедрить ограничение выбросов и торговлю квотами.

В России такая система может появиться в 2022 году на Сахалине в пилотном режиме. Стоимость выбросов предполагается на уровне 0,15–2 тыс. рублей ($2–25) за тонну. Кроме того, в «ВТБ Капитале» считают, что в будущем компании могут обязать учитывать потенциальные расходы по выбросам в отчётности МСФО.

Аналитики инвестбанка рассмотрели несколько сценариев в зависимости от стоимости выбросов. В частности, текущая ставка за тонну CO2 на бирже ЕС (EU ETS) составляет $51,1, в Китае – $6,3, а в среднем по миру – $11,1. При этом Всемирный банк полагает, что для достижения климатических целей, зафиксированных в Парижском соглашении по климату, ставка должна составлять $75.

Всего в мире работают 29 систем по торговле квотами на выбросы СО2, самая крупная – в ЕС. Регулятор устанавливает верхний потолок допустимого объёма выбросов для конкретных отраслей производства. Если предприятие выбрасывает меньше лимита, то может продавать свободные объёмы (квоты). Их покупают те, кто не укладывается в лимит.

Любой из сценариев окажет негативное влияние на крупные энергокомпании страны. Эксперты проанализировали влияние расходов на покупку квот на отчётность «Интер РАО», «РусГидро», ОГК-2, ТГК-1 и «Мосэнерго» («Газпром энергохолдинг», ГЭХ), «Энел Россия» (подконтрольна итальянской Enel) и «Юнипро» (подконтрольна немецкой Uniper).

Так, при цене тонны в $11,1 общий платеж энергокомпаний за выбросы приблизится к 187 млрд рублей в год. Средний показатель EBITDA упадёт на 16%. Механизм квотирования практически не окажет влияния только на EBITDA «РусГидро» из-за большого объёма ГЭС. Оплата сверхнормативных выбросов снизит дивидендную доходность сектора. Сейчас она составляет в среднем 7,4%, а, по оценкам «ВТБ Капитала», при цене тонны CO2 в $11,1 – сократится до 5,5%. Аналитики также отмечают, что рост нагрузки на генкомпании в конечном итоге может привести к увеличению стоимости электроэнергии для промышленности. Так, конечная цена на электроэнергию может увеличиться на 0,43 рубля за 1 кВт*ч, или на 10%.

В «Энел Россия», «РусГидро», ГЭХ и «Юнипро» воздержались от комментариев. В «Интер РАО» заявили, что «с интересом изучают расчёты аналитиков и намерены продолжать работу в направлении снижения воздействия на окружающую среду и минимизации климатических рисков».

«Оцифровка климатических выбросов в финансовой отчётности — не выбор, а приближающаяся реальность. Международные инвесторы неизбежно будут учитывать возможные расходы на выбросы вне зависимости от того, существуют такие расходы на национальном уровне или нет», – говорит Владимир Скляр из «ВТБ Капитала». По его мнению, усилия Минэкономики по запуску проекта на Сахалине – важный шаг по встраиванию российской экономики в новую парадигму международного подхода финансовых рынков к климатическим рискам, а предлагаемый коридор цен – $2–25 за тонну – вполне соотносится с ценовыми параметрами других развивающихся стран, только встающих на путь внедрения контроля выбросов в свою долгосрочную инвестиционную политику.

Руководитель направления «Электроэнергетика» Центра энергетики МШУ «Сколково» Алексей Хохлов не ожидает полноценного запуска системы квот на выбросы парниковых газов в России либо углеродного налога в какое-либо ближайшее обозримое время.

«Подобные инициативы создадут значительную дополнительную финансовую нагрузку, которая может быть компенсирована только потребителями электроэнергии», – полагает он. Владимир Лукин из KPMG говорит, что пока невозможно точно оценить влияние механизма таможенной углеродной корректировки (CBAM). «В наиболее консервативных сценариях мы рассматриваем приоритетное влияние механизма на компании с преобладающей угольной генерацией. Однако степень чувствительности механизма к фактической результативности компаний в сфере декарбонизации пока остается неясной. Напомним, что основная функция СВАМ – не декарбонизация, а защита интересов европейских производителей в условиях амбициозной климатической политики Евросоюза», – полагает Владимир Лукин.

Коммерсант