Цивилизация повысила градусы

Ошибаются те, кто считает, что в Париже прошло собрание неких футурологов, обсуждавших что-то страшно далёкое от реальности. Прежде всего, это были финансово-экономические переговоры, которые проводили люди, прекрасно умеющие считать деньги и единые во мнении, что антропогенные выбросы парниковых газов оказывают катастрофическое влияние на климат. Голос климатических скептиков, коих немало во всех странах, в этот раз утонул в разумных доводах экспертов, представивших исчерпывающие данные о негативном техногенном давлении на климат планеты. В итоге Парижское соглашение охватило практически всю мировую экономику.

«Это соглашение о паузе в радикальном снижении выбросов на 10–15 лет, компенсированное, насколько это возможно, массированной финансовой помощью уязвимым странам», ― заявил РИА «Новости» руководитель программы «Климат и энергетика» Всемирного фонда дикой природы (WWF) России Алексей Кокорин. Документ предполагает, что самые экономически неразвитые и уязвимые к изменениям климата страны получат серьёзную помощь, которая в 2020 году достигнет 100 млрд долларов в год.

Подписи под соглашением поставили 196 государств, принявших на себя обязательства до 2022 года подготовить собственные национальные цели в рамках удержания роста общей температуры воздуха на планете на уровне не более 2 градусов Цельсия. На конференции, кстати, звучали разные параметры, и помимо 2 градусов эксперты обсуждали уровень и в 3 градуса, и даже в 4 градуса. Но разница в негативных последствиях для планеты между этими, казалось бы, незначительными цифрами колоссальнейшая.

Тот же Кокорин отмечает, что повышение температуры на Земле на 4 градуса приведёт к катастрофическим последствиям для целых регионов, тогда как рост на 3 градуса – к проблемам с водой для нескольких миллиардов населения планеты, а рост на 2 градуса – к проблемам с водой «всего лишь» для полумиллиарда людей.

Кому в итоге выгодны парижские договорённости? Конечно, компаниям, которые развивают высокотехнологичные виды генерации, так называемую альтернативную энергетику. В среде нефтегазовых компаний особых волнений пока не наблюдается, хотя понятно, что текущий век поставит точку в истории существования автомобильных бензиновых двигателей. Но пока Илон Маск или кто-то другой эту точку нарисует, большую часть нефти в мире постараются выкачать и распродать, а те, кто не сумеет перестроить свою экономику, соскочив с «нефтяной иглы», пострадают первыми.

Стоит отметить, что в Париже официально не обсуждали полный переход мировой генерации только на ВИЭ, хотя кулуарно эта тема постоянно муссировалась. Не внушает оптимизма, что под давлением крупнейших развивающихся стран глобальная цель по выбросам лишилась выраженных в числах параметров. Участники конференции вымарали детализацию будущей финансовой помощи нуждающимся странам, не смогли точно договориться по вопросу компенсации ущерба государствам, которым, возможно, придётся адаптироваться к негативным последствиям изменения климата ― сильнейшим штормам, драматическому подъёму уровня моря, засухе, что потребует переселения людей на новые места и создания там всей необходимой инфраструктуры. Увы, цифровые параметры удалось прописать в соглашении лишь в самом общем виде: цель в градусах Цельсия и 100 млрд долларов «климатического» финансирования. Фактически на страны-доноры в рамках Парижского соглашения навесили обязательство выделить большие финансы, но как они будут потрачены ― это осталось на их усмотрение и, скорее всего, будет в дальнейшем детализироваться в ходе длительных и сложных переговоров.

В Парижском соглашении для России, помимо плюса от участия в решении глобальной климатической проблемы, есть ещё один безусловный положительный момент – наконец-то мировым сообществом учтены природные особенности страны. Мы же, как известно, государство лесов. Вопрос учёта вклада лесного фонда в дело борьбы с изменением климата на планете неоднократно поднимался российскими представителями на всевозможных международных климатических встречах и конференциях. В итоге значение бореальных лесов, а также сельскохозяйственных и заболоченных земель и иных экосистем, хранящих или поглощающих СО2, было зафиксировано в виде отдельной статьи соглашения, в которой говорится о необходимости «…предпринимать действия по охране и повышению качества в соответствующих случаях, поглотителей и накопителей парниковых газов, включая леса».

В целом Парижское климатическое соглашение, как это ни парадоксально, получилось сильнее, чем ожидалось, но никаких радикальных мер оно не содержит. Что касается России, то мы как развитая страна являемся финансовым донором для других стран, но донором скромным, и это в принципе хорошо. Нам, конечно, необходимо принять свою долгосрочную стратегию по снижению выбросов в рамках парижских договоренностей. Очевидно, что Россия в некоторой степени заложник своего природного богатства. Мы чуть ли не единственное государство на планете, сохранившее почти 65% своего биоразнообразия, но так и не научились его хотя бы беречь, не говоря уже о приумножении.

Что нам точно нужно, и это без привязки к парижским договорённостям, ― масштабное развитие новых технологий не только в энергетике, но в целом в промышленности, не приводящих к загрязнению окружающей среды. Наступило время радикального отказа от угольных электростанций, и не надо оглядываться на китайские планы в этой области, к тому же Пекин уже объявил о стратегии снижения доли угля в общем энергобалансе. Пришло время экологически чистых источников энергии, в числе которых не только ВИЭ, но и атомная генерация.

22 декабря 2015 в 15:36