«Энергорынок должен искать золотую середину между качеством и ценой для потребителей»

Более года регуляторы вели подготовку к лицензированию энергосбытовых компаний, которую планировалось запустить с 1 июля. В марте стало известно, что ­премьер-министр Михаил Мишустин распорядился отменить лицензирование. Как участники рынка смотрят на ситуацию?

Первый раз норма о лицензировании была указана в ФЗ-35 «Об электроэнергетике» от 2003 года, она была фактически реализована в 2005 году и касалась проверки и контроля качества работы с населением. Причины введения были достаточно простыми, теми же, что, например, и в туристическом секторе. Лицензирование подразумевает возможность для лицензирующего органа отозвать документ в случае неисполнения каких-то нормативов, прервать таким образом работу «неисправляющейся» компании. Если туркомпания не обеспечивает нормальный режим поездок за границу, у неё отзывали лицензию. Лицензирование в сбытовом сегменте было признано ненужным и отменено в 2007 году. Но затем ситуация с нарушениями вновь стала обостряться, снова был поднят вопрос о необходимости перехода к разрешительному характеру работы.

При подготовке к лицензированию всегда возникает вопрос, кто его пройдёт, а кто – нет. Сейчас на рынке есть компании, у которых имеются «исторические» долги, сложившиеся при прежнем менеджменте и прежних собственниках, – вины нынешних управленцев в этом нет. По данным «Совета рынка», такие компании регулярно снижают долги на оптовом рынке. И генераторы, основные интересанты платёжной дисциплины, занимают в этом случае конструктивную позицию. Они видят, что менеджмент старается, делает всё возможное для расшивки долгов. Получит такая компания лицензию или нет? С точки зрения любых формальных показателей – вряд ли. Но в таком случае мы лишимся участника рынка, который на протяжении уже 3–4 лет снижает объём долгов, работает в интересах рынка. И конечно же, в такой ситуации отказ в лицензии будет некорректным. Если допустить всех, тогда зачем нужна лицензия?

Получается, что мы могли не дать лицензию добросовестному участнику, у которого есть «исторический» долг, а игроку, который формально соответствует критериям, но допускает какие-то нарушения, – дать.

Сколько денег в среднем должны были потратить сбытовые компании при подготовке к лицензированию?

Расходы каждой компании формируются индивидуально. Есть общие требования, которые уже были выполнены крупными игроками рынка, но требовали вложений со стороны малых и средних компаний. Например, это личный кабинет для каждого потребителя на сайте, кол-центр, наличие достаточного числа пунктов очного обслуживания граждан и т. д. У нас есть прекрасный пример системы «Мои документы», которая улучшила жизнь москвичей и теперь внедряется по всей стране, – система одного окна, функционал на сайте «Госуслуг». Всё это работает достаточно чётко и хорошо. Может быть, руководство Мин­энерго посмотрело и сказало: «Так должно быть и со сбытами». И мы согласны с этим.

У нас сейчас закончился большой инвестиционный цикл в энергетике: за последние 12–15 лет было вложено много денег, в основном в ДПМ-генерацию, в сети. В целом надёжность энергоснабжения улучшилась. У нас нет мегаотключений, какие были в 1990-е. В 2000-х Чубайс говорил о проблемах с подключениями, с надёжностью – сейчас этого нет. Россия в лидерах по этим показателям. Теперь, конечно же, хочется, чтобы это возросшее качество работы энергетиков дошло и до потребителей, потому что они не встречаются с генераторами, с сетями. Они встречаются со сбытом. И где-то до сих пор видят интерфейс «бабушка в окошке», а где-то у клиентов есть и электронный кабинет, и прочие современные инструменты. Я считаю, что это правильно, это улучшит качество жизни граждан, независимо от того, где они живут: в пределах Садового кольца или за 5000 км от него.

Другой вопрос – сколько это стоит. И как найти золотую середину между затратами на обновление, которые так или иначе лягут на потребителя, и необходимым функционалом. Если он будет избыточный, то и потребитель заплатит избыточно. При этом планировалось, что качество обслуживания, наряду с долгами перед оптовым рынком, станет основанием для отзыва лицензии. Предполагавшиеся к внедрению требования были достаточно жёсткими, поэтому их пришлось бы выполнять всем участникам рынка, тратить деньги. Надо понимать, что вложение денег не означает автоматических улучшений для наших клиентов. Внутри компании мы не называем их потребителями, потому что это слово используют и в другом значении, близком к «нахлебнику». Для нас они клиенты, а клиент всегда прав. Мы готовы развиваться, повышать качество работы и спектр услуг. Но нужно ли навязывать клиентам качество и стоимость услуг, в которых он не заинтересован?

И всё же: каков порядок расходов на подготовку к лицензированию для крупных сбытовых компаний – десятки миллионов рублей, сотни?

Сотни. Первоначальные нормы, в частности по центрам очного обслуживания, выглядели галактическими. Минэнерго предлагало распространить московские стандарты на всю страну, не учитывая разного уровня запросов и концентрации потребителей. Были острые дискуссии, вносились корректировки. Но в целом это сотни миллионов рублей, и, конечно, как бы мы ни хотели, заплатил бы за это потребитель.

То есть все расходы на лицензирование предполагалось включить в сбытовую надбавку, в тариф?

Другого источника у нас нет. На мартовской конференции ФАС в Сочи было много дискуссий. Позиция ФАС – внимательно изучить вопрос включения затрат на лицензирование в тариф, потому что эти расходы реально есть. Но лицензионные требования должны были быть выполнены к 1 июля, и все руководители, с которыми я общался, активно этим занимались, вкладывали деньги. Фактически это были авансовые вложения за счёт собственных или заёмных средств.

Как вы оцениваете систему контроля и отзыва разрешений у сбытов, которая предполагалась в рамках лицензирования?

Мы имеем систему ГИС ТЭК, в которой есть все данные, систему мониторинга «Совета рынка», который также анализирует данные по розничному рынку. То есть мы передаём все данные уже в два места. Зачем создавать третью точку сбора одной и той же информации в рамках лицензирования? Необходимо использовать тот инструментарий, который уже есть, не дублировать его.

Ещё один вопрос, который мы поднимали в рамках законодательства о надзорной деятельности: ведомство, которое выпускает требования, не может быть ведомством, которое контролирует их выполнение и выдаёт лицензии. Исходя из этой логики и подходя к вопросу ответственно, Минэнерго не может заниматься выдачей и отзывом лицензий. Этот вопрос – вопрос разделения функций – уже поднимался в рамках рабочей группы по реализации механизма «регуляторной гильотины» в сфере энергетики, куда я вхожу.

Изначально предлагали эту функцию отдать. Либо наделить функциями по лицензированию НП ГП и ЭСК, которое является достаточно авторитетной профессиональной некоммерческой организацией, по аналогии как это сейчас реализовано с саморегулируемыми организациями (СРО), объединяющими субъекты предпринимательской деятельности в определённой отрасли производства товаров. Либо делать это на базе «Совета рынка», который является редким примером площадки, где предпринимаются конструктивные попытки учесть интересы не только всех участников рынка (генераторов, потребителей, сбытов), но и государства как законотворца.

Здесь присутствуют чиновники ФАС, Минэкономразвития и Минэнерго. Представитель профильного министерства входит в Наблюдательный совет. Более того, «Совет рынка» по законодательству отчитывается Минэнерго, но это независимый орган, ориентированный на исправное функционирование рынка в интересах всех участников. Сейчас «Совет рынка» лишает права доступа на рынок те сбытовые компании, которые нарушают график платежей и т. д. Механизм уже работает, орган мог бы не просто лишать права доступа на опт, но и отозвать лицензию. И всё. То есть лицензия – это право работать с клиентами, а право покупки на оптовом рынке – это доступ к источникам энергии, продаваемой клиентам. Тогда бы мы получили возможность решать обе связанные задачи на одной площадке.

«Россети», выполняющие функции ГП на Северном Кавказе, объявили о намерении подписать соглашения с генераторами о реструктуризации накопленной задолженности. Как в секторе оценивают этот шаг?

Минэнерго удалось убедить «Россети», которым принадлежат и сети, и ГП в этом регионе, в необходимости взять на себя солидарную ответственность за свои «дочки» на Северном Кавказе. Это очень правильный шаг. Считаю, что Павел Анатольевич Ливинский взял на себя непростую, но очень важную для рынка работу. И безусловно, в случае успеха он попадёт в историю. Посмотрим, как будет развиваться ситуация. Мы говорим о цифровизации, о современных инновационных технологиях, но в регионах СКФО, где идёт ежегодный прирост задолженности, это пока, конечно, не работает.

При нормализации ситуации с платежами на Северном Кавказе регионы станут интересны для игроков сбытового сегмента?

Пока я не вижу, кто их может купить. Вероятно, сначала их надо отдавать кому-то для нормализации финсостояния, ликвидации неплатежей. Понимаю, что это непростая задача, но её нужно решать, учитывая специфику регионов.

С 1 июля к ГП должна перейти ответственность за электросчётчики в многоквартирных домах, к «Россетям» – за приборы остальных потребителей. В ближайшие годы «аналоговые» счётчики должны быть заменены цифровыми. В конце прошлого года президент Владимир Путин подписал закон, позволяющий включать расходы на «умные» приборы в тариф. Всё ли готово к началу их внедрения?

У нас до сих пор нет чётких требований по функционалу «умных» счётчиков, который определяет их стоимость.

В целом переход на интеллектуальный учёт – это, конечно, шаг вперёд. Опыт нашего акционера (итальянской Enel. – Прим. ред.), который реализовывал подобную программу в Италии лет 15 назад, показывает: система себя оправдывает – упрощает жизнь клиентам, повышает собираемость платежей и т. д. Кроме того, ИСУ позволяет вести более гибкую тарифную политику и через неё управлять потреблением. Люди и предприятия сами могут планировать своё потребление, проводить часть процессов вне пиковых периодов, в моменты минимальных цен на энергию. Это работает даже для граждан, которые включают стиральные и посудомоечные машины по ночам, потому что так выгоднее. Когда люди получают многоставочный тариф, цифровой счётчик, позволяющий контролировать потребление, нагрузка становится более прогнозируемой, вся система начинает работать более эффективно. Фактически это управление спросом «снизу», делающее энергосистему более сбалансированной. На первом этапе инвестцикла в России мы решали проблемы дефицита, работали над повышением надёжности, доступности новых подключений. Теперь важно другое: надёжность – это деньги, супернадёжность – это большие деньги. Нужно найти баланс. Сюда же завязывается управление спросом, когда потребитель сам решает, что для него важнее – 100%-ная надёжность или экономия от корректировки графика нагрузки. У клиента появляется выбор, и это работает, в том числе в целях балансировки системы.

В январе НП ГП и ЭСК опубликовало предложения по корректировке системы ИСУ, предложив фактически включить расходы на «умные» счётчики в МКД в региональные программы повышения энергоэффективности, а для остальных приборов в зоне своей ответственности разрешить продление сроков эксплуатации за счёт поверок. Вы поддерживаете это предложение?

Я поддерживаю позицию НП ГП и ЭСК. Если мы хотим ставить счётчики, которые соответствуют новым требованиям, дайте нам хотя бы год, чтобы мы их произвели. Производители в России есть, но выпускаемая ими продукция очень отличается. Нам бы хотелось, чтобы приборы делались под требования, которые будут утверждены правительством. Это позволит минимизировать расходы, отказаться от избыточного функционала и не тратиться на него. Но отсрочка нужна – вводить правила за три месяца до вступления в силу новых норм нельзя. Обязанность возникает с 1 июля, а сейчас март, и требований по функционалу до сих пор нет. С регуляторами пока идёт обсуждение этого вопроса.

Материал подготовлен в рамках совместного проекта «Перетока» и журнала «Энергия без границ»

15 апреля 2020 в 13:45