Замечательно выходит: Как Брекзит отразится на европейской энергетике

Вызовы и ответы

Европейская энергетическая повестка включает три большие темы: либерализация, энергетическая безопасность и декарбонизация (снижение уровня эмиссии СО₂). Великобритания была одним из главных драйверов либерализации энергорынка, и кроме того, оставила важный след в декарбонизации, выступая за переход от политики преференций возобновляемой энергетике к более широкому распространению низкоуглеродных технологий.

Формат Евросоюза, в свою очередь, помог британцам смягчить собственную растущую зависимость от импорта энергии. Вклад энергетического сектора в ВВП страны стабильно снижался в результате постепенного отказа от добычи нефти и газа в Северном море. И что более важно, «показатель зависимости от импорта» (энергоносителей) возрос в Британии до 46%, чего не случалось с 1970-х годов, когда британцы начали разработку собственных нефтяных и газовых месторождений. Британцы осознали, что необходимо укреплять собственную сетевую инфраструктуру. Сейчас Туманный Альбион связан с континентом 4-гигаваттным энергомостом и тремя газопроводами. Кроме того, он управляет одним из крупнейших рынков природного газа, так называемой Национальной точкой балансирования (Тhe National Balancing Point). Британское руководство признало необходимость более тесной связи с европейской, и шире – мировой, энергетической политикой.

Решение Великобритании покинуть Евросоюз ставит целый ряд вопросов о будущем энергетической политики как в ЕС, так и в самом Соединённом Королевстве, а также о желаемом уровне сотрудничества между странами в области энергетики. Последние 20 лет Великобритания наряду с Данией и Швецией активно выступала за унификацию правил игры на внутреннем европейском энергорынке, поддерживая идею единого энергетического пространства. Сейчас важно оценить наиболее весомые вызовы, с которыми Лондон и Брюссель могут столкнуться в ближайшее время в энергетической сфере, и предупредить об опасности так называемого жёсткого Брекзита. Гибкая система договорённостей – лучший способ двигаться вперёд. Ведь в итоге именно Британия сыграла ведущую роль в создании единых правил на территории европейского энергорынка, и её участие по-прежнему приветствуется всеми ведущими игроками. Успех энергетического рынка ЕС сложно представить без Соединённого Королевства и других стран, не входящих в Евросоюз, таких как Норвегия и Швейцария.

Коридор возможностей

Недостаток генерирующих мощностей подтолкнул Британию начать в конце 1990-х ренационализацию внутреннего энергорынка. Этот процесс был увязан в том числе с графиком вывода угольных электростанций и программой инвестиций в атомную энергетику. Реформа рынка электроэнергии (Energy Act 2013) предусматривала несколько вариантов перехода Британии к новой низкоуглеродной энергетической архитектуре после 2030 года. К примеру, истощённые месторождения природного газа в Северном море предлагалось использовать как хранилища для сжатого воздуха или углеродных выбросов. В то же время переход к низкоуглеродной энергетике потребовал бы огромных инвестиций, в первую очередь в создание энергомостов с Францией, и усиления кооперации в газовой и энергетической сфере с другими европейскими странами – Нидерландами, Норвегией и Бельгией.

Укрепление сотрудничества выгодно как Британии, так и Евросоюзу. С одной стороны, британский энергетический сектор – значимый фактор конкурентоспособности страны, с другой – это способ расширить внутренний рынок ЕС. Практическая выгода от реформы выразилась, в частности, в более низких по сравнению с остальной Европой внутренних ценах на электроэнергию в Великобритании. Между 2008 и 2012 годами цены на газ и электричество в стране росли медленнее, чем общий индекс цен производителей (Producer Price Index, PPI – показатель среднего уровня изменения цен на сырьё, материалы и товары промежуточного потребления), а рост затрат в смежных отраслях, привязанных к стоимости энергии, оказался ниже, чем в остальных странах ЕС.

Чтобы обеспечить определённый уровень и темп технологической трансформации (в частности, вытеснение угольных электростанций более «чистыми» видами генерации), в апреле 2015 года в Британии была принята минимальная стоимость квоты на углеродные выбросы в размере 18 фунтов за тонну СО₂. В Евросоюзе эту «планку» не удалось ввести до сих пор.

Чрезмерный уровень углеродных выбросов был признан существенной проблемой в Британии еще в 2014 году. Вывод промышленного производства за пределы Британии негативно скажется на национальной экономике. Независимо от того – состоится в итоге Брекзит или нет. В Законе об изменении климата (Climate Change Act), принятом британским парламентом в 2008 году, сказано, что к 2050 году страна должна снизить уровень углеродной эмиссии на 80% от показателя 1990 года. При этом каждые пять лет устанавливаются так называемые карбоновые бюджеты – максимально возможные объёмы выбросов. Иными словами, Британия взяла на себя очень амбициозные обязательства в экологической сфере. В то же время британцам необходимо постоянно сверять свой уровень амбиций с усилиями других крупных мировых эмитентов СО₂, таких как США, Китай и Индия.

Энергетическая солидарность

Связи Британии и Евросоюза в энергетике формализованы в рамках организации «Энергетический союз», в числе задач которого – довести к 2030 году объём ВИЭ в энергобалансе до 27% и снизить уровень углеродной эмиссии на 40% к показателю 1990 года. В начале 2000-х годов при активной поддержке Великобритании в Европе был создан единый энергорынок. Тогда же началась успешная либерализация энергорынков отдельных европейских стран. Этот подход рассматривался как оптимальный ответ на угрозы стабильности энергоснабжения Евросоюза из-за исторической зависимости от главных поставщиков газа – России, Норвегии и Алжира.

Из-за многочисленных разногласий между «Газпромом» и европейскими партнёрами по поводу цен на природный газ и условий его транзита через Украину («газовые войны» 2006, 2009 и 2015 годов) ЕС вернулся к своей первоначальной идее об обеспечении безопасности поставок энергоресурсов, прописанной ещё в Лиссабонском договоре (внутриевропейское соглашение 2007 года, призванное реформировать систему управления Евросоюзом. – Прим. ред.).

Новая Европейская стратегия энергетической безопасности, опубликованная в 2014 году, подготовила законодательную основу для создания пакета (законов) «Чистая энергия для всех европейцев» (Clean Energy for All Europeans Package), вышедшего в ноябре прошлого года. Отныне каждый член Евросоюза брал на себя обязательства помогать другим странам-партнёрам в экстренных ситуациях.

Наряду с Энергетическим союзом Британия предложила переход от стимулирования ВИЭ к политике, основанной на поддержке низкоуглеродных технологий. Речь шла о ядерной энергетике, составляющей 19% от всей внутрибританской генерации, а также о традиционных видах генерации, дополненных системами улавливания и хранения выбросов или их очистки. Всё это стимулировало появление на рынке новых, более «чистых» технологий.

Секрет принципиальности

Решение Совета Европы о снижении эмиссии парниковых газов, как и климатическая политика Брюсселя в целом, по-разному воспринимается членами Евросоюза. Так или иначе, Британия традиционно поддерживала самые амбициозные цели. Из-за Брекзита европейским странам предстоит пересмотреть целевые показатели снижения объёма выбросов (на 40% – к 2030 году и на 80–95% – к 2050 году), учитывая, что Соединённое Королевство вносило в их достижение очень весомый вклад. В противном случае странам – членам ЕС предстоит брать на себя дополнительные обязательства по снижению выбросов, компенсирующие выход из игры столь важного игрока.

В то же время, даже если Британия выйдет из Евросоюза, она всё равно будет придерживаться Рамочной конвенции ООН по изменению климата (UNFCCC) и Парижского соглашения. Соединённому Королевству в любом случае предстоит утвердить собственные национальные цели в соответствии с международными требованиями.

Как участник Энергетического союза Британия выступает в поддержку консолидированной внешней политики ЕС по энергетическим вопросам. В марте 2014 года Соединённое Королевство жёстко высказалось в европейском Совете в пользу экономических санкций против России. Объясняется такая принципиальность довольно просто: как показали проведённые в Европе энергетические стресс-тесты, британцы значительно меньше зависят от поставок природного газа из России, чем их восточноевропейские партнёры.

Для Евросоюза выход Великобритании из общеевропейской команды обернётся важными последствиями. С точки зрения будущего «энергетической дипломатии» принципиально важно, будут ли британцы бороться за поставщиков энергии вместе с остальными странами ЕС или станут договариваться самостоятельно на коммерческой основе. В целом это может существенно повлиять на баланс сил во всей мировой энергетике.

Что в итоге?

Британия и другие страны ЕС – долгосрочные партнёры в энергетической сфере. Решение Соединённого Королевства покинуть Евросоюз не охладит эти отношения и не подорвёт основу внутриевропейского энергетического законодательства – если, конечно, не будет принято решение о так называемом жёстком Брекзите. Однако ни ЕС, ни Великобритания не считают такой вариант развития событий вероятным, учитывая их глубокую коммерческую и энергетическую взаимозависимость. Для той и другой стороны цена «жёсткого» Брекзита будет слишком высокой.

В среднесрочной перспективе Брекзит может сделать взаимосвязь энергосистем Британии и континентальной Европы не такой тесной, как сегодня. Что касается более далёкого будущего, выход страны из ЕС означает, что Евросоюз продолжит дистанцироваться от крупного импортёра энергоносителей – пятого по величине после Германии, Франции, Италии и Испании. Однако Британия по-прежнему останется стратегическим партнёром Евросоюза в энергетической сфере, обеспечивая европейскому блоку преимущества, связанные с размерами и диверсификацией внутреннего рынка. С политической точки зрения близость Соединённого Королевства к Северному морю по-прежнему будет обеспечивать важный противовес импорту природного газа с Востока.

В конечном итоге именно международные обязательства подтолкнут ЕС и Британию к консолидации энергетической и климатической политики. Ведь Соединённое Королевство не только уравновешивает энергозависимость ЕС от России, но и ведёт двусторонний диалог по энергетическим вопросам с новой американской администрацией, активно работает в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства и Всемирной торговой организации.

Источник: realinstitutoelcano.org