В поиске ценового контроля: можно ли приручить спотовый рынок?

Промышленность боится непредсказуемости

На встрече с Дмитрием Медведевым 31 мая вологодские предприниматели подняли проблему заключения двусторонних договоров на оптовом рынке электроэнергии. Гендиректор «Волжского абразивного завода» Сергей Костров пожаловался премьеру, что энергоёмкое предприятие вынуждено закупать электроэнергию на рынке на сутки вперёд, где её стоимость сложно прогнозировать из-за постоянных колебаний. Завод производит карбид кремния, электроэнергия составляет около 50% себестоимости продукта, отметил менеджер. Из-за высокой энергоёмкости производство было построено вблизи Волжской ГЭС с дешёвой выработкой. Улучшить ситуацию для завода могли бы двусторонние договора с генераторами, но перейти на них не удаётся из-за риска проиграть по цене относительно спота, рассказал Сергей Костров. Он попросил премьера разработать методику формирования цен для прямых договоров, учитывающую энергоёмкость производства. Дмитрий Медведев в ответ поручил главе Минэнерго Александру Новаку разработать соответствующую методику.

О необходимости снижения энерготарифов для нефтехимиков говорил премьеру и губернатор Вологодской области Андрей Бочаров: «Сегодня мы не можем воспользоваться тем преимуществом, которое у нас есть, – ГЭС, расположенной на нашей территории», – сетовал он. Из крупных нефтехимических производств в Вологодской области находятся производитель каустической соды «Каустик», «Волжский оргсинтез», «Химпром» «Ростеха».

В сложившейся рыночной системе владельцев гидрогенерации сложно мотивировать к заключению долгосрочного контракта с потребителем. ГЭС «РусГидро» продают электроэнергию на оптовом рынке, на рынке на сутки вперёд, где цена ежечасно определяется по самым дорогим ТЭС, необходимым для покрытия спроса. Сами ГЭС подают ценопринимающие заявки, поскольку маржинальность продаж на РСВ зависит в основном от эффективности топливных затрат, которых в принципе нет у гидрогенерации. Возможность заключения прямых договоров на оптовом рынке есть, но пользуются ею крайне редко из-за взаимных рисков проиграть относительно непредсказуемой оптовой цены. Доля прямых договоров в общем объёме оптовых торгов не превышает 1%, отмечает Владимир Скляр из «Ренессанс Капитала».

Договориться по свободной цене удавалось только аффилированным структурам Олега Дерипаски: долгосрочный контракт с 2009 года действует у «Евросибэнерго» (владеет ГЭС в Сибири) с «Русалом» с привязкой к цене алюминия на Лондонской бирже металлов. Но после либерализации цен на мощность ГЭС у «Евросибэнерго» больше стимулов покупать её на оптовом рынке по общей цене, из-за невыполнения договора «Русал» подавал весной 2015 года иск на 3,6 млрд рублей к Красноярской ГЭС «Евросибэнерго».

Риски двусторонних отношений

Стоимость страхования ценовых рисков так высока, что нивелирует в принципе смысл заключения прямых контрактов, говорит источник в отрасли. «Генераторы думают, что продешевят — вдруг спрос вырастет и цена поднимется, а потребитель опасается, что будет покупать дороже рыночной цены, если спрос и цены упадут», – рассуждал в интервью «Коммерсанту» в конце 2015 года глава «НП Совет рынка» Максим Быстров. Для определения референтной цены нужны производные финансовые инструменты — деривативы или фьючерсы на поставку, отмечал он. «Если генератор увидит на рынке фьючерс определённого объёма электроэнергии с поставкой через год, он может учесть эту фьючерсную цену в долгосрочном договоре или хотя бы сориентироваться по уровню ожиданий рынка, – пояснял Максим Быстров. – Долгосрочные договоры начнут заключать, когда обе стороны перестанут бояться прогадать».

Основная причина отсутствия свободных двусторонних договоров (СДД) между крупными промышленными потребителями и генераторами – нестабильность на рынке, соглашается заместитель генерального директора по маркетингу и сбыту ООО «Интер

РАО – Управление электрогенерацией», член Наблюдательного совета Ассоциации «НП Совет рынка» Александра Панина. Так, затраты генератора на производство электроэнергии привязаны к сложно прогнозируемой цене на топливо (темпы роста цен на газ устанавливаются государством, а на динамику угольных цен существенно влияет курс национальной валюты), поясняет менеджер генкомпании. Кроме того, цены РСВ подвержены высокой волатильности в зависимости от темпов роста потребления и погодных факторов (температура, водность), добавляет она. Последний риск – это постоянно меняющиеся правила рынка, которые отражаются на цене РСВ и не позволяют точно прогнозировать её на среднесрочную перспективу, рассуждает Александра Панина. Например, после изменения расчёта перетока между ценовыми зонами цена в Сибири резко выросла. Существенно на цену могут повлиять и изменения в модель выбора состава включённого генерирующего оборудования (ВСВГО). «На практике между генераторами и потребителями регулярно ведётся обсуждение условий таких договоров, но достичь компромисса не удаётся, – заключает менеджер «Интер РАО». – Одним из вариантов стимулирования может быть обязанность генераторов и покупателей часть объёмов продавать по СДД».

Ещё один риск прямых договоров заключается в том, что неплатежи крупного потребителя ложатся на одного производителя, что может стать существенным финансовым ударом, отмечает Владимир Скляр из «Ренессанс Капитала». При этом на оптовом рынке задолженность распределяются ровным слоем на всех поставщиков. Переход одного из крупных участников спотового рынка на прямые контракты не выгоден остальным: на них перераспределятся объёмы продаж по регулируемым договорам в пользу населения (льготные цены), рассуждает аналитик. Исходно в 2006–2008 годах противниками СДД выступали генераторы, они не хотели терять выигрыш от высоких темпов роста цен на газ и на РСВ. Теперь производители, наоборот, были бы готовы переходить на прямые договоры, заложив в них индексацию по инфляции, с учётом профицита мощностей на опте и низких темпов роста цен на газ, но потребителям уже комфортнее покупать на растущем ниже инфляции РСВ, заключает Владимир Скляр.

Нужно ли уходить от спотового рынка?

Стоит разделять прямые контракты купли-продажи электроэнергии по регулируемой цене (например, поставка электроэнергии населению) и по свободной цене, подчёркивает глава Московского офиса SKM Market Predictor Виталий Скальский. Если потребители хотят увеличить долю первых, это шаг назад в сторону полностью регулируемого рынка.

В этом случае выигрыш потребителей будет кратковременным – затратный принцип ценообразования быстро приведёт к росту цен, отмечает эксперт. На спотовом рынке сдерживающим фактором выступают именно рыночные механизмы, а полумера, когда часть промышленных потребителей получает электроэнергию по тарифу от дешёвой генерации, а остальные – по высокой цене, представляется нежизнеспособной, считает эксперт.

Возможности заключения прямых договоров по свободной цене с самого начала либерализации рынка добивались потребители с собственной генерацией или производители в структуре финансово-промышленных групп, напоминает Виталий Скальский. Но и без неё можно обойтись, прогнозирует эксперт, поскольку успешная реализация такого механизма возможна только при кардинальном пересмотре действующей рыночной системы. В том числе возможность ежемесячной смены розничным потребителем энергосбытовой компании, пересмотр статуса гарантирующего поставщика и отмену трансляции оптовых цен в розницу. При этом выгода для тех же потребителей-инициаторов может оказаться не так уж и велика: поиск нового равновесия на рынке ожидаемо приведёт в краткосрочной перспективе к росту цен РСВ, а ряд крупных структур может вернуть объёмы прямых договоров обратно на спот, выбирая между продажей объёмов себе и на рынок, заключает эксперт.

Опыт скандинавского энергорынка Nord Pool показывает, что объёмы по прямым контрактам, относительно популярные на ранних стадиях развития рынка, вернулись на спот, констатирует Скальский. Функцию защиты от ценовых колебаний на себя взял финансовый рынок – практика заключения хеджирующих сделок позволяет потребителям и генераторам фиксировать стоимость электроэнергии. «Мы считаем, – подводит итог Виталий Скальский, – что менее радикальной мерой мог бы стать вариант свободного двустороннего договора без поставки, где фиксируются долгосрочные условия и объёмы электроэнергии в момент подписания, а администратор торговой системы (АТС) берёт на себя клиринг и систему гарантий оплаты».