Министр энергетики подвел итоги года

— Год сложился довольно непростой, в первую очередь характеризовался волатильными и низкими ценами на нефть, что неминуемо повлияло на экономическую ситуацию в стране в целом. Кроме того, как и предыдущий, этот год был санкционным, что отразилось на возможностях привлечения финансовых ресурсов. Тем не менее хочу отметить, что по основным показателям у нас результаты положительные. <…>

Выработка электроэнергии ожидается выше, чем в 2014 году, — 1052 млрд кВт∙ч против 1047 млрд кВт∙ч. Таким образом, рост будет в пределах 1%, несмотря на теплую зиму. Также чуть выше ожидается экспорт электроэнергии. Сальдо экспортно-импортных перетоков прогнозируется на уровне свыше 16 млрд кВт∙ч (в 2014 году — 5,7 млрд кВт∙ч), в том числе за счет передачи электроэнергии из России — 25,6 млрд кВт∙ч (+70%). На мой взгляд, в целом производственные показатели удовлетворительные.

Без сомнения, одним из главных событий стало введение первой очереди энергомоста Краснодарский край—Крым. В декабре со значительным опережением сроков, предусмотренных ФЦП по Крыму, были введены первая и вторая очереди кабельного перехода через Керченский пролив, а это 400 МВт мощности. Следующие 400 МВт мы сможем поставлять из ОЭС Юга уже в мае. Проект по обеспечению энергонезависимости Крыма на сегодняшний день является приоритетным. Надеюсь, что уже в 2016 году прекратится экспорт электроэнергии в Крымский федеральный округ с Украины.

Удалось решить и нормативные вопросы: был принят закон, который решает основную задачу по неплатежам в электроэнергетике. Это долгожданное и абсолютно разумное решение, поскольку неплатежи в отрасли растут с каждым годом, а потребители пытаются кредитоваться за счет энергетиков. По состоянию на 17 декабря задолженность на оптовом рынке электроэнергии и мощности составляет 52,3 млрд руб., в рознице, по прогнозным данным, — 237,9 млрд руб.

Перешли на долгосрочный конкурентный отбор мощности, теперь цена известна на четыре года вперед — до 2019 года. Отмечу, что впервые отбор проводился с использованием эластичной кривой спроса, цены сложились на конкурентном уровне. Эта модель решает задачи по переходу энергетики на долгосрочное регулирование, по привлечению инвестиций, по выводу неэффективных мощностей. Мы ожидаем, что к 2019 году будет выведено из эксплуатации до 7,4 ГВт неэффективной генерации.

— Как будет решена проблема консервации?

— Мощности, которые можно использовать по мере роста потребления электроэнергии, нужно сохранять, чтобы потом не строить новые. Для их сохранения необходимы источники финансирования, так называемая консервация. Соответствующий проект постановления находится на согласовании в ФАС и Минэкономики, он предусматривает оплату консервируемой мощности на уровне 75% от цены отбора мощности на оптовом энергорынке. Срок консервации может быть от одного до нескольких лет — в зависимости от прогнозов энергопотребления. Первый конкурс на консервацию на 2017 год планируется в 2016 году.

— Вы назвали то, что удалось, а что не удалось?

— Мы хотели окончательно принять энергостратегию на период до 2035 года. На мой взгляд, была проведена большая работа, документ готов, хотя создавался в условиях экономического спада, очень большой волатильности и непредсказуемости цен. Но рассмотрение энергостратегии в правительстве решено перенести на следующий год, потому что необходимо более четко понимать прогноз социально-экономического развития.

Продолжается реформа рынка тепла, проект документа уже находится на рассмотрении в Госдуме, он также предусматривает долгосрочное тарифообразование, которое приведет к более высоким темпам роста тарифов в отдельных регионах. Но с учетом ограничения по росту платы за коммунальные услуги для населения на уровне 4% и ожидаемой инфляции 12–13% реализовать реформу теплоснабжения пока не удается. Параллельно прорабатывается вариант пилотных проектов, когда регионы, заинтересованные в развитии собственного теплоснабжения, при желании смогут принимать тарифные решения, отличные от социально-экономического прогноза. Пока регионы, которые получат возможность принимать решение о внедрении альтернативной котельной, не выбраны. На мой взгляд, их будет не менее десяти, и в следующем году мы сможем принять закон, а в 2017 году запустить пилотные проекты.

— Энергостратегия будет рассматриваться на правительстве весной?

— Думаю, не ранее. По итогам принятия долгосрочной стратегии нам нужно утверждать генеральные схемы развития нефтяной и газовой отраслей, это планы правительства на первое полугодие. В целом генсхемы у нас уже готовы. <…>

— Обсуждаются разные варианты снижения энерготарифов и поиска экономически обоснованных тарифов для дальневосточных энергетиков. Какие источники можно использовать для компенсации в ДФО?

— Действительно, такая задача обсуждается, она была изложена в послании президента 3 декабря. Поручено проработать вопрос о снижении тарифов в отдельных регионах ДФО, доведя их до уровня не выше среднероссийского. Задача вполне конкретная. Мы совместно с ФАС анализируем, в каких регионах ДФО тариф выше, чем в среднем по России. В основном это северные регионы: Камчатка, Чукотка, Сахалинская область. А в Амурской области, Еврейском автономном округе и Приморском крае тарифы уже ниже среднероссийских.

— Среднероссийские это сколько?

— Сейчас критериев никаких нет. Это тоже может стать предметом дискуссии. Действительно, нужно считать, из чего складывается цена в регионах. Например, в северных регионах есть такие понятия, как «районный коэффициент» и «северные надбавки». Заработные платы там выше, как и любые расходы на материально-технические ресурсы. Можно по-разному сравнивать — с учетом этих коэффициентов или без. Формально среднероссийские тарифы известны по каждой группе потребителей.

— Подразумевается снижение для всех групп потребителей, не только для промышленности?

— Поручение касается энерготарифов в целом — значит, для всех. Но действительно нужно определиться, для чего это делать. Если только для привлечения инвестиций, то есть предложение снизить тарифы для инвесторов именно на территориях опережающего развития. Этот вариант снижения цен позволяет сделать предприятия более конкурентоспособными и привлекать инвестиции в ДФО. Еще один вопрос — снижать для новых или для уже существующих потребителей. Если для всех, это, конечно, огромные деньги, которые необходимо за счет чего-то изыскивать. Причем средства бюджета не рассматриваются, это прямо звучит в поручении. В таком случае есть всего лишь два понятных источника — собственная эффективность «РАО ЭС Востока» и «РусГидро», то есть сокращение их издержек и использование их дивидендов либо надбавка для всех участников энергорынка. Но это приведет к росту нагрузки для потребителей, а мы исходим из того, что она должна быть минимальной. По сути, это перекрестное субсидирование, от которого мы стараемся уходить по всем направлениям.

— Обсуждаются ли одновременно инвестиции в модернизацию «РАО ЭС Востока» или речь пока лишь о привлечении промышленных инвесторов?

— Что касается тарифов для энергокомпаний, есть два подхода. Чтобы довести тарифы энергетиков до экономически обоснованного уровня, необходимо ежегодно около 18 млрд руб., чтобы обеспечить текущее содержание. По информации «РусГидро», для развития Дальнего Востока с учетом инвестиционной составляющей требуется не менее 180 млрд руб. на десять лет. Но я считаю, что эта цифра достаточно высокая, ее нужно серьезно оптимизировать.

— Это тоже планируете учесть в компенсации ДФО?

— Других источников нет — либо «РусГидро», либо надбавка для оптового рынка. Правительство будет рассматривать вопрос по энерготарифам в ДФО с учетом позиций всех ведомств.

— Расскажите, как Крым будет интегрирован в ЕЭС после решения основных технических проблем? Исчезнут ли субсидии из бюджета на тарифные компенсации на полуострове?

— Когда в Крыму будет построена собственная генерация, генерирующие предприятия станут участниками оптового рынка, а Крым войдет в общую систему оптового рынка в качестве неценовой зоны. Но это будет только с 2018 года. Пока будет действовать особый механизм покупки электроэнергии на опте.

Поставки из ЕЭС примерно на треть дешевле контрактной цены украинской электроэнергии. В целом объем потребления Крыма составляет около 6,4 млрд кВт∙ч в год, из них 4,9 млрд кВт∙ч закупалось у Украины. Теперь почти половина мощности будет поставляться из российской энергосистемы плюс собственная генерация Крыма. Когда в мае энергомост прибавит еще 400 МВт и суммарно составит около 800 МВт, мы в принципе можем исключить поставки со стороны Украины полностью. Однако это не решит до конца необходимость субсидирования тарифов на электрическую энергию для потребителей Крымского федерального округа, так как конечные тарифы все же значительно меньше их экономически обоснованных расходов на покупку и доставку электроэнергии. Поэтому ликвидация субсидирования тарифов будет проводиться поэтапно.

— Как решается вопрос со строительством ТЭС в Тамани?

— Мы уже понимаем, что востребованность станции со стороны потребителей обеспечена. Заинтересованных участвовать в конкурсе много. Это как российские компании, так и зарубежные компании, даже китайские. Здесь в принципе ограничений нет, никто санкций не боится, поскольку проект не привязан к Крыму. Мы ожидаем, что конкурс будет проведен во втором полугодии 2016 года.

— Будет ли действительно необходима собственная генерация в Крыму с учетом Тамани и энергомоста?

— Генерация в Крыму не зависит от строительства станции в Тамани, она необходима для поддержания крупными энергоблоками в целом всей энергосистемы полуострова. Ведь пиковое потребление достигает 1300–1400 МВт, а с учетом социально-экономического развития региона через два года может быть еще выше. Поэтому потребуются и собственные мощности, и переток из ЕЭС, а в часы с низким потреблением возможны и обратные перетоки на материковую часть.

Интервью взяли Юрий Барсуков и Анастасия Фомичева.

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2883045