Металлурги проверяют ДПМ на прочность

Пожар-прецедент

Третий энергоблок Берёзовской ГРЭС мощностью 800 МВт был введён «Юнипро» в эксплуатацию в ноябре 2015 года, а уже в феврале 2016 года здесь произошёл крупный пожар, выработка энергии прекратилась. Позднее Федеральная антимонопольная служба (ФАС) сочла, что был нарушен закон о защите конкуренции: блок был выведен во внеплановый ремонт, поставки мощности прекратились, но из-за особенностей регламентов рынка в феврале – октябре 2016 года «Юнипро» получала плату за аварийный блок, собрав 950 млн рублей. ФАС привлекла к разбирательству в качестве ответчиков не только «Юнипро», но и «Системного оператора ЕЭС» (СО). 8 февраля прошлого года ФАС признала СО нарушившим закон «О защите конкуренции», так как регулятор не инициировал немедленное проведение тестирования геноборудования и не обнулил объём поставляемой на рынок мощности. Одновременно ФАС зафиксировала факт злоупотребления доминирующим положением со стороны «Юнипро». Обе компании не признали свою вину и обратились в суд, но в итоге конфликт был урегулирован мировым соглашением, которое 19 декабря было утверждено Девятым арбитражным апелляционным судом.

Конструкция мирового соглашения должна была минимизировать дальнейшие риски для «Юнипро», в том числе связанные с возможными попытками расторжения ДПМ. За генератором было признано право «законно получать все платежи за мощность, которую мы получали вплоть до аварии», заявлял в декабре глава «Юнипро» Максим Широков, комментируя подписание мирового соглашения с ФАС.

«Никто не ставит это под сомнение, это главный результат. Оборудование не считается утраченным, оно находится в ремонте. Подписание соглашения минимизирует, если не исключает полностью риски попыток потребителей каким-то образом разорвать с нами ДПМ по этому блоку», – пояснял тогда г-н Широков. ФАС признала, что пожар не привёл к утрате основного оборудования, соответственно, не изменилась и мощность третьего блока, добавлял он. В действиях СО, согласно мировому соглашению, нарушения антимонопольного законодательства отсутствуют, сообщал регулятор после его подписания.

В рамках мирового соглашения на «Юнипро» был наложен штраф в 650 тыс. рублей, не успев заплатить в трёхмесячный срок, генератор фактически заплатил в два раза больше – 1,3 млн рублей. Впрочем, и эта сумма совершенно незначительна в масштабах компании.

Весной прошлого года на рынке появилась первая информация о попытках расторгнуть ДПМ из-за пожара на Берёзовской ГРЭС. В качестве возможных заявителей «Коммерсант» в апреле называл «Русал» и «РусГидро», к теме присматривается и Evraz, писала газета: письмо с предложением расторгнуть ДПМ по Берёзовской ГРЭС в Минэнерго, СО, «Администратор торговой системы» (АТС) и «Юнипро» отправил гендиректор Богучанского алюминиевого завода (входит в Богучанское энергометаллургическое объединение – СП «Русала» и «РусГидро») Евгений Рапацевич.

«Русал» не нашёл сторонников в суде

Не дождавшись поддержки от регуляторов, структуры находящегося на тот момент под западными санкциями «Русала» (Братский, Новокузнецкий и Саяногорский алюминиевые заводы, а также «Русал Энерго») подали четыре иска в суд с идентичными требованиями: вернуть компании размер «неосновательного обогащения» (суммарно 385 млн рублей) и расторгнуть ДПМ по Берёзовской ГРЭС. Быстрее других в московском арбитраже продвигается иск БрАЗа на сумму 174 млн рублей. 10 апреля суд заслушал доводы истца, ответчика и третьих сторон – прежде всего, регуляторов. Выяснилось, что против прецедентного разрыва ДПМ выступают все участники процесса, кроме «Русала».

Алюминщики настаивают на существенном нарушении условий ДПМ: в рамках договора фактически был сокращён период поставки мощности, что не позволяет достигнуть целей ДПМ и нарушает баланс интересов сторон договора. С этим не согласны ответчики – «Юнипро», СО, НП «Совет рынка» и АТС, а также Минэнерго и «Совет производителей энергии» (СПЭ), которые привлечены к процессу в качестве третьих лиц. Сам факт аварии не является нарушением условий ДПМ: поставщик обязан обеспечить готовность оборудования, в том числе посредством ремонта. «Произошла авария, поставщик приступил к ремонту: то есть генератор предпринял все действия, чтобы обеспечить готовность геноборудования к выработке», – заявил в суде представитель «Юнипро».

«Ремонт оборудования является выполнением ДПМ, вывод генерирующего оборудования в ремонт не является нарушением ДПМ. А природа договора как механизм возврата инвестиций стимулирует именно поставщика как можно скорее осуществить ремонт, потому что сокращается 10-летний срок, на который заключён ДПМ и в течение которого компания возвращает инвестиции в строительство нового объекта генерации. При этом интересы потребителя, мощности которого обеспечиваются энергией из ЕЭС, не затрагиваются», – полагают в генераторе.

Такого же мнения придерживаются в АТС. Авария не привела к дефициту мощности и прекращению снабжения предприятий «Русала», компания не представила никаких доказательств недополучения энергии. Кроме того, у металлургов нет доказательств покупки энергии по повышенной стоимости из-за аварии на Берёзовской ГРЭС. Именно благодаря конструкции ОРЭМ, частью которого являются ДМП, потребители (среди которых и «Русал») бесперебойно и без увеличения стоимости получают энергию из ЕЭС, отмечали ответчики.

«Если взять за принцип риторику коллег, допустим, в каком-то месяце какая-то станция вышла в ремонт, прекратила поставку, то соответствующие коллеги имеют право на расторжение договора. Таким образом, к определённой дате, допустим, через год, мы придём к тому, что ни один из поставщиков не останется на рынке, не будет ДПМ, и поддержание готовности прекратится, будет отсутствовать стимул к ремонтам. Расторжение (ДПМ. – Ред.) <…> разрушает всю логику энергобезопасности Российской Федерации», – резюмировал в суде представитель «Совета рынка».

Регуляторы не видят оснований и для взыскания «неосновательного обогащения» с «Юнипро». В аварийной ситуации генератор действовал в строгом соответствии с регламентами ОРЭМ, заявил представитель «Совета рынка».

«Коллеги («Юнипро» и СО. – Ред.) действовали в строгом соответствии с законодательством и регламентами. Свобода воли в данном случае не работает: «Системный оператор» является субъектом естественной монополии, и его деятельность строго регламентирована. Со стороны «Юнипро» конструкция законодательства предполагала именно такую форму поведения. В связи с этим мы полагаем, что в цепочке, когда определялись обязательства и исполнялась поставка мощности с февраля по октябрь 2016 года, деньги, уплаченные за мощность, были получены обоснованно, с полным соответствием с правилами и регламентами оптового рынка, и эта часть исковых заявлений удовлетворению не подлежит», – отметил представитель «Совета рынка».

При это в нормативные документы уже приняты изменения, исключающие возможность оплаты неработающего оборудования, пояснили «Перетоку» в «Совете рынка». 1 февраля 2017 года вступили в силу изменения в типовой Договор о присоединении к торговой системе ОРЭМ, исключающие возможность получения оплаты мощности геноборудования, если на нём в течение 60 суток не обеспечивается возможность выработки энергии. С 1 января прошло года также были изменены правила ОРЭМ: скорректирован порядок снижения оплаты мощности при неготовности оборудования, поправки блокируют оплату после 120 часов непрерывного снижения максимальной мощности, уточнили в регуляторе.

Минэнерго указало на возможное ущемление прав генераторов в случае принятия судебного решения о расторжении ДПМ. Последнее повлечёт нарушение госгарантий субъектам инвестдеятельности и принципа баланса интересов поставщиков и потребителей: «Юнипро» не сможет вернуть средства, вложенные в Берёзовскую ГРЭС. Не согласен с финансовыми требованиями и генератор. В течение девяти месяцев 2016 года платежи по ДПМ Берёзовской ГРЭС, в соответствии с Правилами ОРЭМ, были существенно снижены (до 7% от платы за мощность работающего блока), а затем обнулены. Ещё один аргумент в пользу отказа РУСАЛу – декабрьское мировое соглашение с ФАС. В нём антимонопольщики уже признали отсутствие нарушений условий ДПМ и требований законодательства в действиях СО, а также правомерность получения «Юнипро» платы в феврале – октябре 2016 года, отметил представитель СО. Расторжение ДПМ с «Русалом» может сформировать дополнительную нагрузку на других потребителей энергорынка – сумму возврата придётся перераспределять между остающимися на рынке потребителями 2 ЦЗ, рассказал в суде представитель СПЭ.

При этом в случае удовлетворения требований истца проблемы могут возникнуть у самого «Русала». Отсутствие подписанного ДПМ в соответствии с п. 36 Правил ОРЭМ является основанием для лишения потребителя статуса участника рынка, что лишит его возможности покупать энергию в оптовом сегменте. Для возврата на оптовый рынок «Русалу» снова придётся подписывать тот же ДПМ, так как он является неотъемлемой частью общей конструкции рынка.

В качестве дополнительных аргументов СПЭ передал суду несколько писем, полученных ассоциацией от других ДПМ-потребителей аварийного блока Берёзовской ГРЭС. Покупатели энергии, оказавшиеся в аналогичных с «Русалом» обстоятельствах, не считают, что «Юнипро» нарушила свои обязательства по ДПМ, и заявляют, что не понесли в связи с пожаром каких-либо убытков, пояснил суть переданных документов представитель СПЭ. От недополученных платежей по ДПМ на период ремонта покупатели, наоборот, сокращают свои расходы, продолжая получать необходимый объём энергии, добавил он. Ранее «Юнипро» оценила «экономию» РУСАЛа в период ремонта блока более чем в 20 млрд рублей (период ремонта оценивается в 47 месяцев, ежемесячный не взимаемый сейчас с «Русала» платёж составляет 433 млн рублей в месяц).

Правительственные раздумья

Фактически все стороны, привлечённые к участию в процессе, отказались поддержать требования «Русала» и попросили суд не открывать «ящик Пандоры», способный разрушить всю конструкцию ДПМ и породить юридический хаос на энергорынке. 17 апреля пройдут прения сторон, после чего суд вынесет решение.

Впрочем, авария на Берёзовской ГРЭС привела не только к масштабным судебным разбирательствам, которые способны повлиять на российский энергорынок, но и к обсуждению темы оснований для разрыва ДПМ в правительстве. В январе стало известно, что вице-премьер Дмитрий Козак поручил Минэнерго подготовить предложения по исчерпывающему перечню оснований для разрыва ДПМ: вопрос актуален на фоне старта программы модернизации ТЭС стоимостью 1,9 трлн рублей, в рамках которой в течение 10 лет планируется обновить до 39 ГВт мощностей. В ходе подготовки предложений Минэнерго не удалось сблизить позиции ключевых игроков рынка – потребителей и генераторов. Основные регуляторы выступают против фиксации каких-либо оснований для разрыва ДПМ, считая нынешнюю версию конструкции оптимальной. Потребители выступают с противоположных позиций – они предлагают разрешить расторжение как новых (модернизационных) договоров, так и давно действующих («обычных») ДПМ. При неисполнении нормативов по загрузке (коэффициент использования установленной мощности (КИУМ)) покупатели ОРЭМ предлагают штрафовать генераторов, а при просрочке поставок на срок более года – разрешить расторгать договор.

Крупные генераторы, первоначально склонявшиеся к позиции регуляторов о незыблемости ДПМ, в итоге всё же пошли на небольшие уступки потребителям. Они согласны прописать основания только для новых, ещё не заключённых ДПМ на модернизацию. Договор может быть расторгнут в случае просрочки поставки более чем на три года по решению правительства и при условии возврата генобъекта в конкурентный отбор мощности (КОМ), а также при условии снижения штрафов за непоставку мощности до уровня программы ДПМ ВИЭ (не более 10% от CAPEX). Единственный пункт, по которому сошлись и потребители, и генераторы, – возможность расторжения ДПМ в случае консервации генобъекта на срок более года. Совместный протокол СПЭ и «Сообщества потребителей энергии» с указанными разногласиями был подписан и направлен в правительственные структуры 13 марта. Через два дня после этого – 15 марта – срок выполнения поручений вице-премьера истёк, но кабмин пока так и не объявил о своём решении.