Андрей Черезов: «Текущие темпы реконструкции позволят обновить фонды к 2050 году»

– Как вы оцениваете чрезвычайное происшествие на Пензенской ТЭЦ-1, которое произошло 26 января, и работы по восстановлению станции? Какие проблемы считаете основными для осенне-зимнего периода 2016–2017 годов?

– Ситуация с функционированием оборудования Пензенской ТЭЦ-1 и Воркутинской ТЭЦ-2 (ПАО «Т Плюс») в текущем ОЗП, как и обеспечение надёжного энергоснабжения соответствующих потребителей, находится на особом контроле Минэнерго России и Правительственной комиссии по обеспечению безопасности электроснабжения (Федерального штаба). Разработан комплекс мероприятий по обеспечению надёжного функционирования станций ПАО «Т Плюс», которые компания должна реализовать, также совместно с администрациями Пензенской области и Республики Коми компании необходимо осуществить особый контроль за энергоснабжением потребителей.

В целом сказать, что этот период сложнее, чем какой-то другой, нельзя. Конечно, особого внимания требует энергосистема Крыма. Надёжность энергоснабжения полуострова уверенно повысится после запуска строящихся Севастопольской и Симферопольской станций. Хотя потребность в энергомосте у Крыма сохранится, он будет перекрывать остающийся дефицит. В самые холодные дни энергопотребление Крыма достигало 1436 МВт электроэнергии. Строящиеся станции добавят 940 МВт, действующая генерация даёт Крыму 160 МВт, и она продолжит работать. Сейчас энергомост обеспечивает 800 МВт, но, когда будет построена линия Ростовская − Тамань, эта цифра может быть увеличена до 850 МВт. Суммарная мощность составит 1790 МВт, что перекроет все возможные потребности Крыма на ближайшие годы. Это без учёта мобильных газотурбинных станций, которые сейчас там работают, и без учёта ВИЭ.

–Какова потребность Крыма в газе?

– На текущий момент возможность поставок газа по новому магистральному газопроводу, введённому в декабре 2017 года, составляет 2,1 млрд кубов в год, вместе с тем потребность Крыма в поставках газа по указанному газопроводу составляет 130 млн куб. метров. Газопровод сразу строился с учётом двойного увеличения до 4 млрд прокачиваемого объёма газа. Это покрывает все текущие и перспективные потребности Крыма в газе на ближайшие годы. Однако чтобы весь газ был востребован потребителями, требуется основательная модернизация существующей газотранспортной системы Крыма, так как она находится в изношенном состоянии. Сейчас Республика Крым и Севастополь формируют программу модернизации газотранспортной системы полуострова при непосредственном участии министерства.

– С какими сложностями энергетики столкнулись при организации снабжения Крыма газом?

– Как и в ситуации с энергомостом, связавшим Крым с энергосистемой России, основные сложности были на морском участке. Маршрут газопровода проходил там, где во время Великой Отечественной войны происходили активные боевые действия. Поэтому приходилось тщательно исследовать дно и проводить очень серьёзную работу по разминированию прохождения трассы газопровода. К примеру, были найдены три немецкие авиабомбы весом по полторы тонны. Объём работ по поиску и разминированию боеприпасов был просто колоссальным! Такую же большую работу по разминированию вели и на земле при проведении строительно-монтажных работ. Вторая сложность была в том, что на Тамани и в Крыму газопровод шёл по землям, которые представляют большую ценность для археологов в силу имеющегося культурно-исторического наследия. Поэтому для строительства энергомоста и газопровода проводилось финансирование большого объёма археологических раскопок.

– Этой зимой немало проблем вновь доставил ледяной дождь. Насколько оперативно энергетики устраняли его последствия?

– Да, ледяной дождь в Подмосковье – одна из сложностей этого периода. Но если в 2010 году после аналогичной погодной аномалии энергетики восстанавливали повреждённые ЛЭП месяц, то в этом году всё исправили за семь дней, включая отдалённые деревни. Правда, нас и за семь дней критиковали, население стало более требовательным. Энергетики это хорошо понимают и идут навстречу, делают всё возможное. К примеру, МОЭСК с 2010 года модернизировала 14 тысяч линий электропередачи как раз под условия ледяных дождей. На линиях 0,4, 6 и 10 кВ обычные алюминиевые провода были заменены на так называемые СИПы − самонесущие изолированные провода. Если нет разрыва, то такие провода продолжают работать, даже если на них легло дерево. Производство СИПов, к слову, давно освоено в России.

– К слову о том, что освоено в России. На ваш взгляд, как добиваться импортозамещения в ситуации, когда зарубежные компании очень неохотно идут на локализацию производства своего оборудования в нашей стране? Можно ли пойти по пути автомобильной промышленности, когда для стимулирования локализации были введены режимы промсборки?

– Проблема не только в локализации производства основного оборудования, важно локализовать и производство комплектующих, чтобы не быть местом только отвёрточной сборки. Это основная задача. Однако если сравнивать, к примеру, сложность производства автомобиля и энергетической турбины, то турбина на порядок сложнее. Для её изготовления нужны соответствующие научно-технические, проектные разработки и инновационные технологии в материаловедении, металлургии. К примеру, тепловые тракты в турбинах из-за очень жёстких режимов работы нуждаются в особо прочных жаростойких сплавах. У нас производства этих комплектующих нет, и поэтому, например, компания «Сименс», которая локализовала на «Силовых машинах» производство турбины 160 МВт и построила в Воронеже трансформаторный завод с очень хорошим современным оборудованием, завозит их из Евросоюза.

– А почему мы не можем производить комплектующие? Есть ведь примеры отечественного производства даже турбин. К примеру, НПО «Сатурн» и «Интер РАО» работают над проектом турбины 110 МВт.

– Это так. Однако важно понимать: чтобы производство было рентабельным, нужны заказы на большую серию оборудования. Здесь мы переходим к серьёзнейшей проблеме – реконструкции оборудования. Пока нет больших заказов, заводам невыгодно выпускать по одной турбине. Ведь задействовать для единичной продукции всю технологическую цепочку, включая смежные предприятия, крайне нерентабельно. А у нас по прогнозному сценарию до 2020 года на газовые турбины большой мощности заказ всего 55 штук. Локализация возможна только при растущем спросе на оборудование со стороны генерирующих и сетевых предприятий! То есть это не вопрос политики, а исключительно экономики. И конечно, качества. Успех возможен только при условии применения тех же самых материалов, стандартов и технологий, что и у западных компаний.

– Как вы в целом оцениваете обновление основных фондов в электроэнергетике на сегодняшний день?

– В части обновления фондов ситуация критическая, особенно в части реконструкции. Так, в генерации объёмы реконструкции на ближайшие пять лет запланированы в минимальных объёмах (3–5%) от общего объёма инвестиций. Такой показатель означает, что обновление фондов завершится примерно в 2050 году. А если учитывать и факт старения нового оборудования, то динамика износа фондов ещё выше. Выход здесь только один – делать акцент не на новое строительство, а на реконструкцию объектов, выработавших ресурс (либо комплексно, либо точечно по отдельным группам оборудования). При малых капитальных затратах это позволит продлить сроки эксплуатации данных объектов ещё на 15–20 лет. Однако, к сожалению, в настоящий момент такой подход в инвестпрограммах предприятий почти не применяется. В сетевых компаниях основная доля реконструкции проводится в рамках мероприятий по техприсоединению, но это не реконструкция в нужном нам плане, а точечные мероприятия для отдельных объектов.

В целом такая ситуация формирует отложенный риск, который в дальнейшем может вылиться в повышенную аварийность и более дорогостоящий ремонт. Подход здесь должен быть очень сбалансированным, чтобы выстроить разумную экономику. Ведь обновление фондов влияет в том числе и на загрузку мощностей предприятий, производящих оборудование для отрасли: чем меньше объектов реконструируется, тем меньше заказов у промышленности. Для приведения в норму основных фондов доля реконструируемых объектов в нашей ситуации должна составлять 40–50%. Наше министерство указывало на инвестпрограммы госкомпаниям ещё на совещании по подготовке к зиме, мы планируем изучить реконструируемые объекты отдельным списком, чтобы понять ситуацию.

– Вы говорите только о госкомпаниях? А как же частные компании, ведь у них доля износа наверняка не меньше?

– Негосударственные компании наше министерство контролирует по многим другим параметрам, например, аварийности, но в плане реконструкции мощностей они живут своей жизнью, и мы их не проверяем. К примеру, территориальные сетевые организации (ТСО) контролируются либо регионами, либо частными владельцами. Они и определяют свои инвестиционные программы.

– И последний вопрос об энергоснабжении спортивных объектов. Вы курировали создание энергокомплекса зимней Олимпиады в Сочи. Чем запомнился вам тот опыт и помогает ли он вам в подготовке энергообеспечения предстоящего чемпионата мира по футболу?

– В плане электроэнергетики тема Олимпиады была интересна тем, что, по требованиям МОК, мощность в олимпийском энергоузле должна была соответствовать критерию N-2, что означает двойную надёжность. Для этого были построены новые генерирующие мощности и новые сети, а также была проведена большая работа по модернизации распределительных сетей, которые были сильно изношены. Это стоило больших денежных вливаний. По сути, пришлось перекроить заново всю распределительную сеть Сочи. К тому же мы взяли на себя повышенные обязательства перед МОК и практически на всех олимпийских объектах отказались от дизельной генерации. Дизеля стояли только на случай аварий, но они не пригодились. Резервирование от штатных энергосистем было настолько высоким, что позволило провести без единого сбоя все мероприятия Олимпиады. В итоге МОК тогда очень высоко оценил подготовку Олимпиады в части энергетики, причем оценивали, как спортсменов: медалями разного достоинства. Так вот, наша система энергообеспечения получила несколько золотых медалей. Такого в олимпийской истории ещё не было.

Конечно, этот опыт помогает нам готовить энергообеспечение чемпионата мира по футболу. Но перед этим в текущем году в четырёх городах – в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и Сочи – пройдёт Кубок конфедераций. Из федерального бюджета на развитие объектов энергетики в городах проведения чемпионата мира выделены средства в размере 5,8 млрд рублей. В текущем году мы все работы по спортивным объектам закончим, так как во многом идём даже с хорошим опережением. По сравнению с Сочи всё получается намного спокойнее. Во-первых, именно за счёт олимпийского опыта. А также потому, что начали работу в 2014 году без раскачки, почти сразу после завершения Олимпиады. Хотя серьёзного строительства энергообъектов для стадионов не ведётся, но, к примеру, в «Янтарьэнерго» в Калининграде была проведена большая работа по распредустройствам, подстанциям и по сетевой составляющей стоимостью примерно 2 млрд рублей. Надеюсь, что к лету все работы по энергообеспечению спортивных объектов мы закроем.