«Белый» свет против «зелёного». Русские идут!

В России дуговые лампы начали применяться в Петербурге и Москве в 1878–1880 годах. В мае 1883 года, в день коронации императора Александра III, с помощью 22 дуговых ламп была освещена площадь вокруг храма Христа Спасителя. В том же году электричество провели и в Зимний дворец в Петербурге.

Как и любое новое дело, появление электричества в обыденной жизни сопровождалось различными казусами. Когда 4 декабря 1878 года восемь электрических шаров впервые осветили Большой театр, газета «Новое время» особо отметила, что при их свете «краски женских лиц и туалетов сохраняли свою естественность, как при дневном свете». Но так было не всегда.

Одним из первых в Москве электрическое освещение в свой особняк (ныне в этом особняке в Денежном переулке находится посольство Италии) провёл миллионер-сахарозаводчик Сергей Берг. По этому случаю он устроил большой приём. Что было дальше, описал Владимир Гиляровский в своей знаменитой книге «Москва и москвичи»:

«Роскошный дворец со множеством комнат и всевозможных уютных уголков сверкал разноцветными лампами. Только танцевальный зал был освещён ярким белым светом. Собралась вся прожигающая жизнь Москва, от дворянства до купечества. Хозяйку дома загримировали применительно к новому освещению. Она была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при новом, электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам. Красавица хозяйка дома была только одна с живым цветом лица».

Увидев себя в зеркалах, дамы попросту разбежались. Разразился большой скандал, а Бергу было очень обидно, ведь приём продлился не более часа.

Но ещё обиднее было то, что пионеры русского электрического света производили настоящий фурор не столько на родине, сколько за границей.

В апреле 1876 года на выставке физических приборов в Лондоне была продемонстрирована электрическая свеча русского инженера Павла Яблочкова. От её мягкого голубоватого света публика пришла в восторг, а газеты писали: «Изобретение русского отставного военного инженера Яблочкова – новая эра в технике» или «Северный свет, русский свет – чудо нашего времени».

Свеча Яблочкова представляла собой дуговую лампу, которая могла гореть аж два часа. Несколько свечей устанавливали в специальных фонарях, они работали по очереди и освещали окружающее пространство до 16 часов.

Изобретение Яблочкова оценили во всём мире. Вскоре его свечи горели в Лувре, на парижском ипподроме, у развалин Колизея в Риме, на набережных Темзы в Лондоне. Они зажглись в Сан-Франциско и Дели, и даже персидский шах и король Камбоджи использовали свечи Яблочкова для освещения своих дворцов. Ну а первой столицей, где они начали применяться, стал Лондон. В 1881 году в этом городе работало более 4000 фонарей с лампами русского электротехника.

В 1879 году Яблочков вернулся в Россию. Его встретили восторженно, но дело с установкой его ламп на улицах городов шло крайне медленно. Причин было много – от русского бюрократизма до неопытности изобретателя в коммерческих делах. В 1881 году в России работало всего 500 фонарей со свечами Яблочкова (в восемь раз меньше, чем в одном Лондоне!), причём 48 из них – на царской яхте «Ливадия».

Хотя в июле 1886 года по указу императора было создано Общество электрического освещения, которое начало разрабатывать генеральный план электрификации Москвы и Петербурга, Россия отставала по её темпам от Европы. В 1892 году Яблочков выкупил все свои заграничные патенты за огромную сумму (миллион рублей) и решил полностью посвятить себя внедрению электричества в России. Но созданную им компанию постигла неудача, к тому же он был уже тяжело болен. В 1894 году Яблочков умер, оставив после себя в буквальном смысле яркий след в развитии электрического освещения.

Недостатком свечи Яблочкова был всё-таки слишком сильный свет, который она давала (не менее 300 свечей). При этом она излучала столько тепла, что в небольшой комнате было невозможно дышать. При этом сам Яблочков весьма скептически относился к ещё одному важному изобретению в области электрического света – лампе накаливания, которая появились в первой половине XIX века. Сегодня её устройство известно всем: электрический ток, проходя через тонкую нить, раскаливает её до высокой температуры, благодаря чему она начинает ярко светиться.

Яблочков считал такую лампу дорогой и ненадёжной. Сначала в качестве нити использовали платиновую проволоку, что действительно было чудовищно дорого. Но постепенно перешли на угольную или бамбуковую нити. Над лампами накаливания работали многие инженеры и электротехники, так что вряд ли можно кого-то из них назвать единственным отцом этого устройства.

В июле 1873 года петербургские газеты сообщали: «11 июля по Одесской улице, на Песках будут показаны публике опыты электрического освещения улицы». Один из очевидцев вспоминал: «Я страстно желал увидеть этот новый электрический свет... Скоро из темноты мы попали в какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет».

Собралась довольно большая толпа. Вначале люди подходили к керосиновому фонарю, а потом – к электрической лампе и сравнивали расстояние, на котором можно было читать газету. Так в Петербурге начали светиться лампы накаливания русского инженера Александра Лодыгина.

В 1874 году Александр Лодыгин получил патент на лампу накаливания с угольной нитью. Он же первым догадался откачивать из ламп воздух, что увеличивало срок их службы во много раз. Петербургская академия наук присудила ему Ломоносовскую премию, но никакой поддержки от властей он не получил. К тому же Лодыгин был связан с народниками, и в 1884 году, после того как их организации были разгромлены, он на всякий случай эмигрировал за границу.

Там он много лет продолжал работать над усовершенствованием лампы – Лодыгин, в частности, первым предложил применять в лампах вольфрамовые нити (в современных лампочках нити делают именно из вольфрама) и закручивать их в форме спирали.

Срок службы его первых ламп составлял 30–40 минут. Все усовершенствования позволили ему довести его до 700–1000 часов работы без перегорания. Так что именно он превратил лампу из физического прибора инженера Лодыгина в практическое средство освещения. Но всё-таки не его лампы ознаменовали победу электричества над газом.

«Русский свет» внёс в эту победу огромный вклад, но, как это часто бывало в истории, русские изобретения не принесли пользы своей стране в такой мере, в какой могли бы принести. Электричество завоёвывало улицы русских городов медленно. Скажем, в 1913 году в Петербурге имелось около 18 тысяч фонарей, но только 3 тысячи с небольшим были электрическими, а остальные – газовыми и масляными. А в Москве из 20 842 уличных светильников 7806 были газовыми, 9029 – керосиновыми и лишь 4007 – электрическими.

При этом цены на электроэнергию оставались очень высокими: один час работы электрической лампы стоил 5 копеек, а уличного фонаря – 17 копеек (средняя зарплата в промышленности составляла 27 рублей в месяц).

Ну а главный фронт битвы между электричеством и газом в 80-х годах XIX века переместился за океан – в США. На роль «полководца электрической армии» выдвинулся знаменитый изобретатель Томас Эдисон.