«За последние 20 лет энергетический рынок России стал более эффективным»

Какие направления развития российской электро­энергетики являются приоритетными с точки зрения инвестиций в энергетический сектор?

Прежде всего отмечу, что для меня было большой честью входить в Комитет по стратегии и инвестициям «Интер РАО». Я считаю эту компанию примером прозрачной компании с эффективным управлением. Мне остаётся только поздравить генерального директора и руководство «Интер РАО». Что касается интересов, то они могут развиваться по двум направлениям: возобновляемые источники энергии и энергообъединения. Мы полагаем, что эти направления очень важны для будущего страны. Непосредственно сейчас у ЕБРР нет возможности осуществлять инвестиции в России. Однако я надеюсь, что в ближайшем будущем мы возобновим сотрудничество.
Мы считаем, что подлинное будущее за сотрудничеством между регионами и странами. Крайне важно стимулировать объединения и связи, способствующие расширению торговли. И мы хотим сосредоточить усилия именно на развитии энергообъединений.

Между странами?

Между странами, а в ряде случаев и внутри стран. В России, например, такие объединения работают внутри страны – она ведь сама как целый континент. Мне кажется, очень важно развивать инфраструктуру и возобновляемую энергетику с учётом тех рисков, которые могут возникнуть лет через двадцать. Потому-то и необходимо расширять использование возобновляемых источников энергии. И именно это по мере возможности и делает ЕБРР.

Насколько я понимаю, вы имеете в виду прежде всего электросети? Ведь энергообъединение, по существу, состоит из двух частей – это сети (техническая часть) и платёжная система.

Вообще, я имею в виду три аспекта. Нам нужны новые сети, соединяющие различные страны как между собой внутри регионов, так и с другими странами за пределами этих регионов. Кроме того, нам ещё нужны «умные» сети. ЕБРР финансирует немало проектов, связанных с использованием интеллектуальных сетей, – энергоэффективность крайне важна для нашего развития. Многое уже было сделано в области цифровых, двунаправленных и высокоинтеллектуальных сетей. Мы также стремимся повысить эффективность работы рынков, например, выделяем гранты регулирующим органам на совершенствование их деятельности. На наш взгляд, эти подходы – осуществление инвестиций с одной стороны и ведение политического диалога с другой – прекрасно дополняют друг друга.

Для потребителей особенно важна надёжность...

Прежде всего для потребителей, поскольку в различных странах существуют различные требования, в зависимости от климата. Именно поэтому я считаю, что надёжность поставок имеет такое важное значение. На наш взгляд, для обеспечения надёжности поставок необходимы две вещи: эффективность и диверсификация. Потому-то мы и акцентируем внимание на энергообъединениях и электросетях. Если есть два энергообъединения и две электросети, значит, есть та самая диверсификация. В случае отказа одного из элементов мы всё равно сможем поставлять необходимую людям электроэнергию. Так что диверсификация – ключевой момент.

Если говорить об основных составляющих российского топливно-энергетического комплекса, какие аспекты, на ваш взгляд как специалиста, могут заинтересовать инвесторов?

Я думаю, что Россия – очень интересная страна. Благодаря своему расположению между Азией и Европой она является основным коридором для перемещения товаров, капиталов, человеческих ресурсов и электроэнергии. Компания «Интер РАО» играет важную роль на российском рынке. Я с большим уважением отношусь к России. Полагаю, что в будущем ваша страна сможет экспортировать не только сырьё или электроэнергию, но и технологии. Мир становится всё более цифровым. Когда я думаю о странах, которые дали миру выдающихся специалистов, в частности великих физиков, я думаю о России. То же касается и сферы предпринимательства: российские компании могут внести колоссальный вклад в перевод мировой экономики на цифровые технологии. Я в этом вижу весьма интересный путь для продвижения вперёд.

А если безотносительно к России, какими основными критериями вы руководствуетесь при выборе подходящих проектов для инвестиций?

Основной критерий – это способность данной страны реформировать свою экономику на энергетическом рынке таким образом, чтобы она стала более эффективной. Например, сейчас мы работаем по ряду проектов в Египте. Мы выделили средства на строительство двух очень крупных газовых электростанций. Почему? В этой стране энергетический рынок неэффективен: цены на электроэнергию устанавливаются вне зависимости от рыночной конъюнктуры, а значительные объёмы энергии теряются в связи с почти полным отсутствием энергосберегающих мер. Если вы помните, лет двадцать назад в России была аналогичная ситуация, но сейчас всё совершенно иначе.

За последние два десятилетия энергетические рынки многих стран, где мы ведём свою деятельность, включая Россию, прошли большой путь развития. Мы побуждали страны, где применялись субсидии, не отражавшие истинную стоимость электроэнергии, и где технологический уровень был низок, решать эти проблемы. Да, мы оказывали им поддержку – опять же сочетая инвестиции и средства политического диалога, но в конечном итоге этим странам приходилось решать проблемы самостоятельно. И во многом им удалось добиться желаемых результатов.

Что насчёт финансового кризиса? Накладывает ли он какие-либо ограничения на инвестиционную деятельность?

Когда мы говорим о глобальном экономическом росте, мы чаще всего подразумеваем Европу, США и Россию. Поэтому в данный момент можно сказать, что темпы глобального экономического роста остаются низкими. Чтобы выйти из этого глобального кризиса, необходимо восстановить доверие и уверенность международных инвесторов. Если мы сможем наглядно продемонстрировать свою способность преодолевать конкретные риски, мы сможем укрепить доверие.

Не могли бы вы назвать несколько проектов, к которым ЕБРР проявляет интерес в сложившейся ситуации?

За пределами Европы рост спроса на электроэнергию наблюдается в странах с молодым населением. Например, на Ближнем Востоке и в Северной Африке есть страны, где благодаря нашим инвестициям энергетические рынки могут стать по-настоящему эффективными, – Египет, Иордания, Марокко и Тунис. Это весьма интересные рынки, поскольку спрос на электроэнергию там колоссален. Совместно с Всемирным банком мы хотели бы продолжить работу на среднеазиатских рынках, которые могли бы поставлять электроэнергию в Среднюю и Южную Азию, например в рамках экспорта из Таджикистана и Киргизии в Пакистан.

Через Афганистан?

Да. Это просто потрясающий проект. Он обеспечит доход Таджикистану и даст экологически чистую энергию Пакистану. Здесь есть и аспект возобновляемой энергетики, и аспект энергообъединения – это экономически очень важно, особенно в условиях Средней Азии. Энергообъединения не только приносят доход, но и наглядно показывают, как можно помогать нуждающимся странам.

В интервью журналу The Guardian вы предостерегли Европу против поспешного принятия идеологических мер в области финансирования проектов, повышающих интенсивность выбросов углекислого газа. Какую причину для сохранения угольной энергетики вы считаете наиболее важной?

Это интервью состоялось в 2013 году, впоследствии отношение к данному вопросу изменилось. Почти все страны мира согласились подключиться к решению проблемы изменения климата. Перспективы угольной энергетики неясны, однако в зависимости от различий между странами и от уровня благосостояния их населения для отказа от неё понадобится время. Наша энергетическая стратегия, принятая в декабре 2013 года, очень чётко отражает этот аспект. В ней, в частности, говорится, что мы можем финансировать углеэнергетические проекты только в исключительных случаях и в соответствии с нашей согласованной методикой.
Я думаю, каждая страна и каждая энергетическая компания заинтересованы в том, чтобы отказаться от угля. Тем странам, у которых собственные угольные запасы невелики, сделать это проще, в отличие от тех, где уголь составляет значительную долю в структуре энергетического баланса. Своих клиентов – как в добывающей промышленности, так и в энергетике – я призываю проявлять осторожность, поскольку средства, вложенные в угольный сектор, через 20 лет могут превратиться в проблемные активы. Когда меняются технологии, необходимо принимать во внимание разные соображения. В будущем технологии улавливания и хранения углекислого газа могут коренным образом изменить ситуацию.

Какие виды энергоносителей представляются вам перспективными? Может быть, газ? Сейчас очень активно обсуждается тема возобновляемых источников энергии, но многие думают, что это всего лишь политический тренд.

В настоящее время происходят колоссальные сдвиги к тому, чтобы используемая человечеством энергия стала экологически чистой, безопасной и доступной. Нам нужны надёжные энергосистемы, при которых люди могут себе позволить платить за энергию. Мне кажется, газ уже доказал свою ценность. Это не только отличная замена углю, позволяющая сократить вредные выбросы, но и прекрасная технология в контексте возобновляемой энергетики. Можно использовать различные виды энергоресурсов – гидроэнергию, солнечную, ветровую и атомную энергию, биомассу и газ, – но именно газ, возможно, является самым лучшим топливом для развития возобновляемой энергетики. И я думаю, в наших силах создать такую структуру энергопотребления, которая будет очень хорошо сбалансированной и рациональной.

Что касается энергоэффективности и соотношения различных видов топлива – что вы думаете о той значительной роли, которую играют угольные электростанции в России? Можно ли считать, что наметилась тенденция к сокращению их доли?

Каждая страна должна разрабатывать свой подход, но все эти подходы направлены на достижение одних и тех же целей, а именно: сократить выбросы углекислого газа, повысить энергоэффективность и в конечном итоге обеспечить экологичность, ценовую доступность и надёжность поставок электроэнергии. Надёжность поставок играет важную роль, поскольку последствия перебоев могут выходить за рамки бизнеса и экономики.

Источник: «Энергия без границ»

12 октября 2016 в 19:24