Всемирная китайская паутина

Миллиарды на вынос

Европа – не первый и, судя по всему, не последний зарубежный рынок, к которому проявляет интерес State Grid. Огромный холдинг, управляющий активами стоимостью $589 млрд и ежегодно продающий 3,9 трлн кВт•ч электроэнергии, за последние годы инвестировал $19,5 млрд в проекты за пределами Китая, включая покупку 25% акций португальского национального сетевого оператора Redes Energeticas Nacionais, 35% итальянской сетевой компании Cassa Depositi e Prestiti Reti и 24% греческой ADMIE. Ещё один китайский энергетический гигант – China Three Gorges, управляющий самой мощной в мире ГЭС «Три ущелья», – недавно попытался взять под контроль крупнейшую в Португалии энергокомпанию Energias de Portugal, однако местному регулятору предложение в 9 млрд евро показалось недостаточным.

По данным вашингтонской консалтинговой компании RWR Advisory, за прошедшие пять лет китайские компании вложили $102 млрд в строительство или в покупку сетевой инфраструктуры, соединяющей 83 энергообъекта в Латинской Америке, Африке, Европе и в других регионах. Если добавить к этому кредиты, предоставленные китайскими финансовыми организациями на реализацию зарубежных проектов в энергетической сфере, получится сумма в $123 млрд. Если же сложить все сделки в энергетике, заключённые китайцами за рубежом, включая кредиты на строительство электростанций и сетей, сумму можно смело увеличивать вчетверо. Аналитики RWR подсчитали, что с 2013 по конец февраля 2018 года объём зарубежных транзакций, проведённых китайскими энергокомпаниями, достиг $452 млрд.

Динамика китайских инвестиций в сетевую инфраструктуру за рубежом

Энергетический Интернет

Впервые китайская энергетическая экспансия получила своё юридическое и организационное оформление в феврале 2016 года, когда на проходившей в Хьюстоне ежегодной энергетической конференции CERAWeek председатель State Grid Лю Женя объявил о создании Global Energy Interconnection (GEI) – своеобразной штаб-квартиры будущей глобальной энергосети.

«GEI призвана отвечать на вызовы, стоящие перед энергетикой, способствовать систематическому решению проблемы передачи электроэнергии», – сказал Лю Жень, обращаясь к участникам форума. Он же и возглавил организацию с подачи лидера страны Си Цзиньпиня.

GEI призвана решить три главные задачи, поражающие своей амбициозностью:

· создание межконтинентальной магистральной сети электропередачи;

· создание огромных энергетических хабов на Северном полюсе, вдоль экватора и на каждом континенте, способных координировать дистрибуцию энергии в колоссальных масштабах;

· создание умной «всеобъемлющей» платформы, которая позволит распределять энергоресурсы на рыночной основе.

По словам Лю Женя, в перспективе GEI смогла бы смягчать энергетические перекосы – когда в одной стране наблюдается острая нехватка электроэнергии, а в другой простаивают избыточные генерирующие мощности. Первая стадия проекта GEI, которая продлится до 2020 года, включает инвестиции во внутренние и зарубежные сетевые и генерирующие активы. Вторая подразумевает объединение некоторых из этих активов.

«С 2020 по 2030 год задача межконтинентального объединения энергосистем Азии, Европы и Африки будет в основном выполнена», – уверяет Лю Жень.

Наконец, в ходе третьей стадии – с 2030 по 2050 год – трансконтинентальные сети будут объединены в одну суперсеть. На завершающем этапе также должы быть построены ветровые мощности в Арктике (3 тыс. ТВт/ч) и солнечные мощности в экваториальной зоне (9 тыс. ТВт/ч).

Чиновники и энергетические аналитики в КНР утверждают, что не стоит воспринимать эти титанические организационные и финансовые усилия как желание выстроить единую глобальную энергетическую сеть, управляемую из Пекина. Результат инициативы Global Energy Interconnection скорее должен напоминать Интернет, со множеством узлов и доменов. Впрочем, их западные коллеги придерживаются другого мнения.

«Все эти начинания сочетаются с экспансионистской политикой Пекина, с желанием китайского руководства занять лидирующие позиции в мире, – уверена китаевед из Колумбийского университета Эрика Даунс. – Они также связаны с намерением Китая стать продвинутой индустриальной сверхдержавой. В этом есть существенный элемент престижа».

Основная структура проекта GEI

Кабель специального назначения

Стержневая технология и главный инструмент влияния Global Energy Interconnection – это так называемые кабели ультравысокого напряжения (UHV), позволяющие коммерчески эффективно и с минимальными потерями передавать электричество на огромные расстояния. Европейские промышленные гиганты – Siemens и ABB – также владеют подобными разработками, но китайцам впервые удалось развернуть их в промышленном масштабе, превратив в мировой стандарт энергетической индустрии.

Китай уже продемонстрировал UHV в действии на внутреннем энергорынке. 37 тыс. км такого кабеля, проложенного по всей стране, несут нагрузку в 150 ГВт, что в 2,5 раза больше пиковой нагрузки на сети в Великобритании. UHV позволяет, к примеру, связать плотины ГЭС, расположенные в горных районах, с богатыми индустриально развитыми районами на восточном побережье, где сосредоточена большая часть потребителей. В то же время UHV уже обеспечила западный Китай таким избытком энергии, что в 2016 году Лю Жень предложил экспортировать электричество прямиком в Германию. При этом, по словам чиновника, эта технология отлично сочетается с возобновляемой генерацией. Сегодня китайские госкомпании реализуют десятки UHV-проектов не только внутри страны, но и в Лаосе, Бразилии и Центральной Африке.

Стивен Чу, министр энергетики США в правительстве Обамы, сравнивает прорыв Китая в технологии UHV с запуском Советами спутника в 1957 году – в том смысле, что и 60 лет назад, и сейчас Америка вдруг оказалась в роли догоняющего.

«Китай обладает лучшими ЛЭП в мире, – говорит Стивен Чу. – Они научились доставлять электричество за 2000 км, теряя при этом лишь 7% энергии. Мы теряем больше даже при вдесятеро меньшем расстоянии».

По словам Лю Женя, технология UHV полностью изменит мировой рынок электроэнергии. В недалёком будущем электроэнергию, произведённую на ГЭС в Конго по себестоимости $0,03 за кВт•ч, можно будет доставлять по сетям UHV в Европу, при этом стоимость доставки не превысит $0,08 за кВт•ч. В результате европейские потребители получат электроэнергию по цене примерно вдвое меньше нынешней.

Впрочем, не все разделяют радужные оценки Стивена Чу и Лю Женя. При транспортировке энергии на тысячи километров даже по UHV-кабелям потери остаются высокими. Кроме того, многих экспертов заботит, что масштабные UHV-проекты разрушительно влияют на окружающую среду.

Доминируй, властвуй, энергоснабжай

Амбиции Поднебесной велики: шутка ли – связать между собой более 100 стран. Но аналитики отмечают, что помимо одних амбиций у Китая есть для этого достаточная организационная, финансовая и технологическая мощь. Та же State Grid занимает почётное второе место в списке крупнейших в мире компаний Fortune 500, уступая лишь американской Walmart. По важным вопросам, таким как GEI, китайские энергокомпании координируют свои действия с Энергетическим советом Китая (China Electricity Council) – официальным органом, возглавляемым Лю Женем и подчиняющимся Госсовету КНР.

Финансовая мощь китайских энергокомпаний обеспечена поддержкой госбанков – Китайским банком развития и Экспортно-импортным банком Китая.

Апологеты концепции глобальной энергосети, способной решить проблему перераспределения излишков энергии, подчёркивают, что Китай вовсе не обязательно будет эту сеть контролировать. Некоторые западные обозреватели ставят энергетические планы Поднебесной в один ряд с инициативой «Один пояс – один путь», также выдвинутой Си Цзиньпинем и призванной объединить большую часть стран Евразии, в которых проживает около 60% населения Земли.

«Пока китайскую экспансию в энергетике можно объяснить сугубо коммерческими причинами. Однако стоит признать, что она тесно связана с экономическими, дипломатическими и стратегическими инициативами Пекина, – утверждает главный операционный директор вашингтонской консалтинговой компании RWR Advisory Эндрю Дэвенпорт. – Энергетическая экспансия Китая сочетается с возрастающим контролем над промышленностью и повседневной жизнью людей в разных странах».

Энергетическая экспансия Китая:

Бразилия

Китайская State Grid вложила более $21 млрд, чтобы стать крупнейшей генерирующей и сетевой компанией в Бразилии. В планах руководства холдинга вложить ещё $38 млрд в течение ближайших пяти лет. Ключевым элементом инвестиционной программы является технология UHV. Китайцы уже проложили 2000 км сетей сверхвысокого напряжения между ГЭС Belo Monte в районе Амазонки к городам на юге страны.

Южная Европа

В 2012 году State Grid стала крупнейшим акционером REN – национальной сетевой компании Португалии. Другой китайский энергетический гигант – China Three Gorges – пытается увеличить свою долю в EDP (самая большая энергокомпания Португалии, контролирующая 220 тыс. км ЛЭП) до 23%. Учитывая покупку китайскими госкомпаниями крупных сетевых активов в Италии и Греции, цель КНР – взять под контроль сетевое хозяйство Южной Европы – становится всё ближе.

Африка

К началу 2018 года китайские компании инвестировали свои средства в 39 энергетических проектов на Африканском континенте. Аналитики говорят о планах КНР создать региональную энергетическую сеть, охватывающую всю Африку. State Grid намерена взять под контроль проект стоимостью $2,8 млрд по строительству магистральной ЛЭП в Мозамбике, соединённой с так называемым Южно-Африканским энергетическим пулом. Экспортно-импортный банк Китая, в свою очередь, инвестировал $5,8 млрд в строительство ГЭС Mambilla в Нигерии. Непосредственной реализацией этого проекта также занимаются китайские подрядчики.

Источники: http://geidca.com, http://europe.chinadaily.com, https://www.ozy.com, http://www.powermag.com