Мегапроект АЭС «Аккую»: пока без финансирования

Первое, что бросается в глаза, это тон публикации, описывающий итоги визита турецкого премьера в Москву. Говоря простым языком, это «радостное потирание рук». Газета не поскупилась на радостные слова в отношении перспектив возрождающегося сотрудничества, вспомнив и овощи, и россиян на пляжах Кемера и Антальи, и турецких строителей на объектах чемпионата мира по футболу-2018.

Издание особо отметило слова российского премьера о том, что сложный период в связи между Россией и Турцией закончился, и нормализация набирает обороты. «Из-за экономических и политических причин, торговые процессы между странами были приостановлены, но мы считаем, что совместные мега-проекты должны быть завершены. Сегодняшние встречи направлены на ускорение экономических и культурных связей и инвестиций», ̶ подчеркнул Медведев.

Вспомним, что из мегапроектов на слуху находятся два. Первый ̶ это газопровод «Турецкий поток», с которым, судя по тону и фактуре недавних заявлений руководства Газпрома, в общем-то, всё в порядке. Второй ̶ строительство АЭС «Аккую» – куда более сложен практически по всем видам финансовых, инвестиционных и технологических рисков. Тем не менее, Daily Sabax отметила, что Дмитрий Медведев был весьма оптимистичен, заявив, что к 100-летию со дня образования Турецкой Республики в 2023 году Россия готова будет сдать в эксплуатацию первый энергоблок этой станции. Он также объявил о создании совместного инвестиционного фонда, который будет финансировать совместные с Турцией мегапроекты, а также проекты в третьих странах.

В свою очередь, турецкий премьер заверил Медведева в том, что в ближайшее время данному проекту будет присвоен «стратегический статус», и это даст возможности для привлечения инвесторов. «В то же время, базовые условия проекта остаются прежними по распределению долей», ̶ подчеркнул Медведев.

Большой сюрприз для госбюджета и экономики

В последней фразе российского премьера заключен большой подвох для нашей экономики. В чем здесь реальные проблемы? В первую очередь, это модель инвестирования, в международной терминологии называемая ВОО: build-own-operate, т.е. «строй-владей-эксплуатируй». В соответствии с ней Россия за свой счёт производит возведение станции, ею владеет и эксплуатирует, принимая на себя все сопутствующие риски, которых, к сожалению, критически много. В первую очередь, это рентабельность проекта, возвратность инвестиций, а также экологические риски – в случае, если что-то вдруг пойдёт не так. Что вполне возможно, так как станция строится в сейсмоопасной зоне (какой, по сути, является вся территория Турции).

Начнем с главного ̶ со стоимости станции, которую наша страна должна профинансировать полностью.

Стоимость строительства четырёх энергоблоков «Аккую», по оценке Росатома, составит 20,8 млрд долларов. Этих денег в российском бюджете нет, во всяком случае в госбюджете на 2017 год на АЭС «Аккую» не заложено ни копейки. Если Медведев в качестве источника инвестирования имел в виду названный им создаваемый инвестфонд, то большой вопрос в том, кто станет его донорами и станет ли вообще. Объяснение тому будет дано ниже.

Стоит отметить, что по формуле ВОО никто в мире атомных станций не строил и строить не будет. Болгары пытались провернуть подобный фокус с достройкой своей АЭС «Белене», однако получили недвусмысленную «фигу» от американской компании «Westinghouse Electric».

Цифры и факты

Четыре года назад, в 2012-м, Институт проблем энергетики (ИПЭ) подготовил финансово-аналитическое заключение по рискам проекта АЭС «Аккую». Этот доклад в ряде профильных министерств и ведомств получил положительное заключение. Однако с тех пор никаких выводов по докладу сделано не было, как не было и коррекции положений Соглашения по АЭС Аккую.

По словам генерального директора ИПЭ Булата Нигматуллина, в финансово-экономическом разделе этого документа отчетливо видны все возможные риски. Приведём их здесь.

«Соглашение по АЭС "Аккую" выполняется без финансовых обязательств Турецкой Республики. Финансирование проекта проводится исключительно за счёт средств проектной компании.

Высока вероятность того, что все затраты на строительство АЭС оплатит российский бюджет. При этом свыше половины финансирования ($10 млрд) получат турецкие компании, привлекаемые в качестве контрагентов по контракту с проектной компанией. Имеется высокий риск замораживания бюджетных средств, потраченных на стройку, из-за затягивания сроков строительства АЭС, приостановки эксплуатации блоков по предписаниям турецких надзорных органов, демонстраций местного населения против строительства АЭС, неготовности сетей и других факторов.

Не обозначены крупные потребители электроэнергии с базовым графиком нагрузки. В МИФИ и ряде других российских вузов обучается несколько сотен студентов из Турции, которые проходят практику на российских АЭС. В стоимость проекта входит создание полномасштабного тренажера на площадке АЭС, обычно это делается по отдельным контрактам за дополнительную плату.

Поставки топлива на АЭС, включая стоимость доставки, физзащиты и так далее, полностью оплачиваются проектной компанией, однако компания не располагает собственными средствами, поэтому придётся задействовать средства российского бюджета.

В принятой схеме возврата средств цена на электроэнергию ($0,1235 за кВт·ч) зафиксирована минимум на 25 лет. При этом не учитывается инфляция, рост цен, изменения курсов валют, другие финансовые изменения и потрясения.

Проектная компания предоставляет Турецкой энергетической компании «Теташ» сведения о помесячном количестве электроэнергии, вырабатываемой всеми блоками АЭС на протяжении всего периода действия Соглашения о покупке электроэнергии (СПЭ), то есть минимум в течение 18 лет. В случае меньшего объёма производства (по сравнению с объёмом, предусмотренным СПЭ) проектная компания должна докупать электроэнергию на открытом рынке и продавать ее «Теташ». То есть привлекать российские деньги для ликвидации энергодефицита Турции.

В случае банкротства проектной компании российская сторона назначает преемника проектной компании, который должен обладать всеми необходимыми компетенциями и финансовыми возможностями, за счёт российского бюджета. А это опять Росатом и очень большие расходы при возможном закрытии станции.

По истечении срока действия СПЭ проектная компания обязуется перечислять турецкой стороне 20% чистой прибыли в течение всего срока эксплуатации АЭС. Так турецкая сторона оценила стоимость земли под АЭС в общей стоимости АЭС.

Проектная компания несёт ответственность за вывод АЭС из эксплуатации и переработку отходов. При этом объём работ по выводу АЭС из эксплуатации в соглашении не прописан. Турецкая сторона потребует создания "зеленой лужайки", поскольку АЭС находится рядом с курортной зоной Антальи. В этом случае стоимость вывода станции из эксплуатации становится соизмерима со стоимостью строительства самой станции.

Высока вероятность, что проектная компания не получит накоплений. В итоге все расходы лягут на российский бюджет.

В соглашении отсутствует статья о форс-мажорных обстоятельствах, не прописано положение о невозможности национализации проектной компании».

В разделе о безопасности соглашения Булат Нигматуллин отметил важные моменты не в пользу российской стороны: «Особенности контрактного соглашения делают АЭС «Аккую» уникальной, поскольку станция находится под юрисдикцией турецкой стороны, а сама АЭС является российской.

Все обязательства по страхованию рисков эксплуатации АЭС берёт на себя проектная компания, являющаяся эксплуатирующей организацией. В соответствии с международными конвенциями ответственность за ядерный ущерб возложена исключительно на эксплуатирующую организацию. Однако проектная компания не может покрыть этот ущерб, поэтому покрывать его придётся также за счёт российского бюджета.

Турецкая сторона несет ответственность только за выделение земли под АЭС и гарантирует доступ к такой земле подрядчиков, агентов, поставщиков, действующих от имени и с согласия проектной компании. Отсюда следует, что за благонадёжность всего персонала АЭС, включая турецкий персонал, отвечает проектная компания.

Физическая защита АЭС включена в зону ответственности проектной компании, что противоречит международному праву. Ответственность должна нести Турция, на территории которой строят и эксплуатируют атомный объект. По российским законам, пролёт самолетов над атомными станциями запрещён. В соглашении подобный запрет не прописан, как и условия охраны АЭС средствами ПВО.

Все проблемы с местным населением должна решать проектная компания. В этом случае турецкая сторона уходит от ответственности в этом вопросе».

В разделах управления и кредитования, по мнению генерального директора ИПЭ, также присутствуют невыгодные для Росатома договоренности. «Положение соглашения, относящееся к корпоративному управлению проектной компании, имеет дискриминационный характер по отношению к России: турецкая сторона не вкладывает в строительство средства, но получает контроль над собственностью, которая ей не принадлежит, ссылаясь на защиту национальной безопасности и экономических интересов Турции.

Проектная компания является акционерным обществом, в котором минимум 51% должен принадлежать российской стороне, а остальные 49% – иностранным инвесторам. В таком случае иностранные инвесторы должны прокредитовать 49% строительства, но это соглашением не предусмотрено.

Не прописана схема возврата средств в российский бюджет. В практике международных инвестиционных контрактов беспроцентное кредитование проектной компании деньгами российского бюджета до сих пор не встречалось. При этом сама Россия заимствует финансовые ресурсы на внешнем рынке под 6,8-6,9% годовых.

Возврат средств России находится под вопросом из-за вероятного ограничения роста стоимости электроэнергии в Турции на длительный период и скачков курса доллара к мировым валютам (турецкая лира – в зоне повышенного риска)», – отметил Нигматуллин.

Ошибки ничему не научили

Уместно напомнить, что не так давно маркетинговая служба Росатома уже критически ошиблась, причем с серьёзными убытками для российского бюджета. Речь о замороженном строительстве Балтийской АЭС вблизи Калининграда. Мысль была, на первый взгляд, благая – построить вблизи Литвы, Польши и Германии АЭС и продавать им электроэнергию. Правда, с их руководством посоветоваться позабыли, равно как и заключить соответствующие соглашения. В итоге эти страны оказались категорически против российского атома вблизи своих границ.

Самой области такой объём электроэнергии оказался не нужен, и строительство, в которое уже вбухали около 150 млрд рублей, в 2014 году было свёрнуто. Сейчас недостроенные объекты законсервированы, а дирекция данной «АЭС» занимается обслуживанием складов, куда, вероятно, навечно свезли и до сих пор свозят то оборудование, которое было заказано. Стоимость его, к слову, примерно 70 млрд рублей.

В случае с «Аккую» стоимость ошибки может быть дороже на порядок.

И ещё одна мысль на тему ареола распространения «мирного атома» в ближневосточном регионе. Ряд государств Персидского залива ведёт переговоры о строительстве у себя атомных энергоблоков. Зачем этим странам с их с переизбытком нефти и с хорошей альтернативой в виде солнечной энергетики, но с хронической нехваткой пресной воды строить атомные энергоблоки, непонятно. Ведь АЭС эту воду потребляют в огромных объёмах. Существует большое подозрение на тему истинных целей городить у себя объекты мирного атома. Возможно, это всего лишь ширма, а истинная цель в том, чтобы получить доступ к критическим ядерным технологиям и подготовить своих атомщиков, с целью создания собственно ядерно-оружейного комплекса.