«Финансовая составляющая в «Энергостратегии-2035» практически отсутствует»

Откуда деньги?

Конечно, некоторые векторы заданы: например, с 2020 года предполагается создание новых механизмов привлечения инвестиций в отрасль. Какие они – не сказано. Сегодня российские энергетики пользуются тремя источниками инвестиций: кредиты иностранных банков (после введения отраслевых санкций в 2014 году этот источник практически иссяк), государственная поддержка и собственные средства энергетических компаний. Но в условиях стагнации экономики, низких цен на нефть, снижения ВВП у бюджета всё меньше средств на господдержку отрасли. Собственных средств энергетических компаний также может не хватить, в том числе и из-за очередного повышения налоговой нагрузки на нефтегазовый сектор с 2017 года (проектом бюджета на 2017 год предусмотрен рост ставки НДПИ). В новом документе есть намёк на то, что пора отходить от кредитной зависимости и переходить на более современные возможности финансирования отрасли.

Полагаю, одним из механизмов может стать привлечение первичного капитала с помощью выпуска акций и их размещения не только на международном, но и на российском рынке. За рубежом это используется весьма активно: так, большинство международных нефтегазовых компаний являются публичными и имеют множество акционеров, зачастую не имея чётко выраженной группы контролирующих акционеров. Такие компании привлекают средства пенсионных фондов, страховых фондов, хедж-фондов, то есть тех, кто располагает многомиллиардными средствами для инвестиций.

По моему мнению, возможность использования публичных средств для финансирования инвестиций в развитие энергетики – это перспективное направление и для России. И начальные шаги к этому уже делаются. Так, многие компании перерегистрируются из ОАО в ПАО – это первый юридический шаг в нужном направлении. Кстати, это поддерживает и премьер-министр Дмитрий Медведев, который призывает вкладывать средства Пенсионного фонда России и НПФ не в американские госбумаги, а в эффективные экономические проекты, в том числе и в энергетической сфере.

Альтернативная энергетика по потребностям

В представленном сегодня проекте «Энергостратегии» стоит обратить внимание и на ещё одну важную деталь: несмотря на все разговоры о развитии возобновляемых источников энергии, Россия в ближайшие годы будет продолжать развивать в первую очередь традиционную углеводородную энергетику.

И для этого есть веские основания. Так, сегодня абсолютно все уважаемые энергетические агентства в публикуемых ими прогнозах долгосрочного развития мировой энергетики до 2040 года говорят, что на этом временном горизонте углеводороды по-прежнему будут оставаться основой развития энергетики. Хотя тренд на опережающее развитие возобновляемой энергетики будет усиливаться. Но с учётом масштабов, при всём своём развитии, она не сможет занять в мировом энергобалансе более 10% на горизонте ближайших 20–25 лет.

В этих условиях России целесообразно поддерживать развитие тех направлений энергетики, где мы являемся конкурентоспособными на мировом уровне, то есть в первую очередь добычу углеводородов.

При этом развитие других инновационных направлений энергетики должно быть обеспечено сообразно их экономической эффективности и ни в коем случае не ради искусственных целей типа «инновации ради инноваций». Мы должны стремиться к экономически сбалансированному развитию энергетики, адекватному экономическим потребностям и возможностям России в обозримой перспективе.

Инновации за свой счёт

В «Энергостратегии» также есть несколько моментов, которые, на первый взгляд, кажутся вызывающими, но на самом деле вполне объяснимы. К примеру, требование компаниям инвестировать в технологические инновации к 2020 году не менее 1,5% от затрат на производство, к 2035 году – не менее 3%. По нашим оценкам, компании тратят на инновации 1–1,5%, поэтому цифры в стратегии не являются запредельной нагрузкой для них.

Вместе с тем такой подход не является панацеей, так как имеет много недостатков. Например, реально оценить вложения в модернизацию оборудования и закупку современной техники и технологий, однако практически невозможно оценить эффект от организационных инноваций в управлении энергетическим бизнесом или отдельными производственными процессами. Зачастую они не требуют больших вложений, но в отчётности, в KPI компании это никак не отразится, поскольку не будет роста затрат на инновационные статьи расходов бюджетов компаний. В этой связи я лично считаю, что эти индикаторы избыточны и в полной мере они не будут отражать реальное движение отрасли в направлении инновационного обновления.

Впереди новые налоги

Теперь несколько слов о налогах. Мы знаем, что на 2017 год правительство решило повысить НДПИ – эта мера поможет покрыть дефицит бюджета. Конечно, мера страшно непопулярная и не способствующая развитию нефтегазового комплекса. Но сейчас активно идёт дискуссия о том, что надо переходить на принципиально новую систему налогообложения в нефтяном секторе вообще.

Суть реформы: надо взимать налоги не с физической добычи ресурсов, а ввести налоги на финансовые результаты деятельности нефтегазовых компаний. Переход на новый налоговый режим – это своеобразная революция для энергетического комплекса, и чтобы революция прошла успешно, необходимо время для внедрения пилотных проектов. Запланировано, что в ближайшие годы эта налоговая система будет тестироваться, и, будем надеяться, что с 2019–2020 года она постепенно будет внедряться в нефтегазовый сектор.

Очень чётко в «Энергостратегии-2035» прослеживается ориентир «идём на Восток». Как вы знаете, в Европе сейчас сознательно пытаются сократить так называемую энергозависимость от России. Но мало кто понимает, что зависимость России от Европы ещё больше! К примеру, общая зависимость стран ЕС от российского газа – 30%, при этом доля Европы в экспорте российского газа – 80%. Поэтому в «Энергостратегии» чётко прописано: нужно диверсифицировать рынки сбыта российских углеводородов, в первую очередь за счёт азиатских стран. В ближайшее десятилетие, по оценкам большинства мировых энергетических агентств, центр потребления энергии будет смещаться из стран Европы и США в Азию. Поэтому нам нужно заранее застолбить своё присутствие в этом регионе. Кроме того, Россия располагает существенными углеводородными ресурсами в восточной части страны, освоение которых экономически эффективно только при обеспечении инфраструктурных возможностей для организации их поставок не только на внутренний рынок, но и на экспорт.

В заключение отмечу, что общий вектор энергетической стратегии – максимально эффективное использование нашего энергетического потенциала. Нигде не говорится «будет только газ, или нефть, или уголь», в каждой отрасли есть прорывной элемент, который надо реализовать, чтобы чувствовать себя уверенно на мировом рынке в обозримой перспективе и оставаться ресурсно-инновационным локомотивом развития российской экономики.

И конечно, не стоит забывать о развитии технологий. Сегодня мало иметь ресурсы, главное – уметь их эффективно добывать и использовать. И России здесь надо избежать повторения негативного опыта Венесуэлы, страны, обладающей колоссальными ресурсами нефти, превышающими ресурсный потенциал Саудовской Аравии, но не располагающей собственными технологиями для их освоения. Задача России в этом случае – учиться на чужих ошибках.

10 ноября 2016 в 14:12